Друзья и враги
Уж как будто я закончил
Божьей милостью – хореи,
Но неймётся мне без резвых
В человеческой пустыне.
В них вода моя, как в коже
Бычьей бурдюков; как в фляге,
В них – вино из виноградных
Гроздей, давленных когда-то.
Не могу я без историй,
Мне рассказанных в ту осень
Клио с глобусом, указкой,
С картой мира, прикреплённой
Кнопками к доске. Ах, Клио!
Сколько сказок, сколько мифов
Мог бы людям я оставить!
Жили-были… Нет, не жили:
Вы во мне, друзья, живёте.
И о Вас мои хореи
Вести по ветру разносят.
Не волнуйтесь, не забудут
Вас забывчивые люди:
Будет песнь моя в ушах их
Петь навязчивой пчелою.
Никогда вы не умрёте:
Эти строфы – дом ваш новый,
Ваше вечное жилище,
Зданье школы нашей «красной».
А враги мои, вы в вечность
Камнем канете: ни слова
Я о бедных не оставлю.
Впятером меня катали
По земле, как мяч, ногами.
Закрывал лицо руками,
А потом шатались зубы…
Нет, ни слова больше! – в вечность
Камнем падайте булыжным!
Впрочем, Бог судья вам... я же
Напоследок вас прощаю.
Самому себе лютейшим
Был врагом я. Вы – ягнята.
Глупый сказочник
Сам я выбрал это бремя –
Бремя лёгкое свободы;
Сам придумал я героев,
Взяв из жизни прототипы.
Что ж теперь мне удивляться:
Краше ль подлинник, бледнее –
Среди копий он – первейший.
Люди, люди, как стремился
Ваши жизни я украсить!
Как хотелось мне, чтоб жили
Вы в волшебной, милой сказке!
В тридевятом королевстве,
Где король в короне сбоку –
Словно лилия, на буклях
Парика. Ах, как он добр!
Ищет юный принц повсюду
Убежавшую в двенадцать
С бала милую чернавку…
Как хотел я! Тем печальней
Одному мне оставаться,
Среди строк бродить ночами.
Тем печальней расставаться
Мне, мои созданья, с вами.
В давнем векеВ незапамятные годы,
В веке давнем, невозможном,
Что расцвёл Эллады прежде,
Желтоводного Китая
И садов, висящих в небе, –
Жили-были в этом веке
Ученик и ученица.
Что за чудо в эти годы
Полудетская влюблённость!
Глаз застенчивые встречи,
Губ таинственные звуки,
Пальцев хлад, тепло ладони…
А потом их разлучили,
Нежно юношу отправив
Вон из школы. Недостоин
Продолжать ученье в школе.
Пусть осваивает свёрл – и
Фрез полезную науку.
Было грустно поначалу
Этой девушке, но скоро
Попривыкла, повзрослела,
Модно-коротко подстриглась,
Как Калинченко-певица, –
В незапамятные годы,
В веке давнем, невозможном.
Легенды и мифыКак нужны легенды людям!
Пуще правды, больше яви,
Эти сны, в которых правят
Миром три сестры родные.
Первая сестра – Евтерпа,
С лёгким хелисом, в тунике,
В складках хлопковых до пола.
А сестра её помладше –
Своевольная Эрато,
С дудкой дырчатой двоякой;
Коротка её туника,
До коленок не доходит.
Третья – старшая, гордячка,
Держит тяжкую кифару,
А у ног тяжёлых – бубен,
Кожей бычьей перетянут.
И когда сойдутся сёстры,
Гул стоит по всей вселенной.
Вздрогнет вдруг Персей, положит
Наземь голову медузы.
Победил он зло – а дальше
Что герою делать? Скука!
Андромеда пожалеет
Плена, цепи, горизонта:
Смуглой девушке без моря –
Что ей глупая свобода?
Мать её на тёмном небе,
Бросит зеркальце о камень,
Разлетятся в ночь осколки.
Всё проходит, всё проходит,
Красота, желанья, нега…
Я же горько пожалею,
Что хореи я закончил.
Больше сердце не взволнуют
Строки тёплые, как море.
Театр куколТеатр кукол мой любимый
Ни принцессам, ни шутам.
