От бульварного сленга дурея, сатанея от матов девиц,

Отмываюсь покоем музея вдалеке от крикливых столиц.

Веневитинов, Фет, Грибоедов, Баратынский, Языков, Кольцов…

Заповедные гнёзда поэтов разбрелись среди нив и лесов.

Так приятно услышать на русском, человечьем живом языке

О сирени, о месяце тусклом, о подтексте в последней строке,

Как сложилась судьба домочадцев, как случайно нашлись образа, -

У научных сотрудниц лучатся жизнерадостным светом глаза.

Жаль, нет денег на новую крышу, - губернатор придирчиво скуп.

Но зато штукатур дядя Гриша подлечил умирающий дуб.

Ах, ревнители давних традиций, архивисты петляющих троп,

Что же вас заставляет трудиться, превращая касторку в сироп?

Из какой поэтической штольни добываете смысла руду?

Отражений пустой колокольни не увидеть в заросшем пруду.

В этом - счастье и пытка, и право под уездным корпеть фонарём:

Тусклый свет, отчуждённая слава, очарованность поводырём…

Безучастна родная Отчизна, из столицы не жди новостей,

Но не меркнет свеча альтруизма в ожидании редких гостей.

Если выдавить горнее жало, неизбежен печальный итог.

Преклоняю колени. Пожалуй, этот крест я нести бы не смог.