Евгений Антипов о самом «древнем» литературном клубе Петербурга

Юбилей клуба «XL» можно назвать одним из самых примечательных событий в литжизни Петербурга. За двадцать пять лет здесь выступили сотни авторов, в том числе лауреаты престижнейших премий, однако редко кому удавалось увернуться от каверзных вопросов, а то и язвительных шуточек постоянного ведущего «XL» – Евгения Антипова. Теперь настала наша очередь задать вопросы Евгению.

– Женя, с юбилеем литературно-дискуссионного клуба «XL»! Расскажи, как все начиналось: что за люди стояли у истоков и какой исторический путь проделал за это время клуб? Менялись ли площадки, кураторы, форматы, названия?

– Клуб возник в конце 90-х, в эпоху, когда весь литературный процесс Петербурга держался на энергии энтузиастов: с закатом СССР прекратили существование ЛИТО, которые уповали на государство. Сначала базировался клуб при издательстве «Лицей», что на Фонтанке: заседания проходили в зале с колоннами. Инициатором создания такого клуба была Лариса Березовчук, доктор философских наук. Вернее, она была тогда докторантом и, выходя на защиту, передала клуб мне. После чего помещениями издательства завладел банк. «После» не значит «вследствие», и мы, полагая, что бросать такое начинание будет равно капитуляции перед врагами культуры, переименовав клуб в «Экс-Лицей» (XL), перебрались в библиотеку Л. Толстого на 6-й линии Васильевского острова.

С названием «XL» мы существуем последние 25 лет. На данный момент это – самый древний, то есть, «долгоиграющий» клуб Петербурга, а я, стало быть, патриарх. Руководя клубом, довольно скоро я понял, что часть патриарших функций надлежит делегировать ответственному лицу: составление календаря и формирование списка авторов для выступления. Идеальной кандидатурой была Галина Илюхина – отличный литератор и организатор. Сегодня она автор ряда самостоятельных проектов, включая «СОСНОРА\ФЕСТ». Один фестиваль «Петербургские мосты», который мы с Галей и группой отчаянных поэтов создавали, чего стоит. Тут размах вообще международный. А в качестве сокуратора Галина сотрудничала с клубом «XL» лет десять, и мы уверенно вышли на городской уровень: с нами стали взаимодействовать и Молодежный комитет Смольного, и союзы писателей, мы стали мелькать на ТВ.

Но тут надо бы добавить, что люди, вовлеченные в творческий процесс, бывают разными. И, как оказалось, некоторые плохо ориентируются в пространстве и не справляются с унитазом, особенно если выпивши. Короче, один из унитазов библиотеки оказался разбитым вдребезги. Мы вскладчину купили новый – он был прекрасен, тем не менее, мы переместились в библиотеку Маяковского, что на родной Фонтанке. А функции сокуратора, некоторое время спустя, стал выполнять Саша Либуркин – писатель, человек дотошный в вопросах литературы и литературной жизни. Благодаря его интернет-связям, в клуб потянулись поэты из городов страны. Видимо, клуб наработал серьезный статус.

Возможно, интригует и сам формат: не только выступление автора, но и полемика различной амплитуды – о творчестве автора, о творчестве вообще, об эстетической и прочей позиции. Диспут с участием присутствующих только приветствуется. Тем не менее, рейтинги клуба не являются гарантией бессмертия и, в какой-то неожиданный для нас момент, без объявления войны нас из библиотеки Маяковского изгнали. В данном случае виноватым оказался я. Точнее, мое опубликованное эссе о Льве, так сказать, Толстом. В нем я имел неаккуратность недоумевать по поводу гражданской позиции писателя и степени его таланта. В защиту клуба выступили писательские союзы и литературные организации города. Все оказалось тщетным, подобные размышления в принципе несовместимы с пребыванием в станах библиотеки.

Потом пару месяцев мы существовали в филиале библиотеки Лермонтова, что на Гороховой улице. Директор – девушка, покрытая татуировками, – нас упразднила плавно, причин, впрочем, не объяснив. Возможно, за нами тянулся суровый шлейф литераторов безнадежных и ненадежных. Еще несколько заседаний мы провели в Доме журналиста на Невском, там было все стерильно и чинно, но директор Дома – тоже женщина, но уже не молодая, – великолепно инсценировала истерику на ровном месте, и мы перебрались в Дом писателя, где суждения позволительны, если аргументированы.

– Бурные дискуссии – обычное дело для клуба. Не уводят ли они участников порой слишком далеко от литературы?

– Вообще-то писатель традиционно считается инженером душ, солью земли русской и еще чем-то. Поэту, как существу эмоциональному, глаголющему правду со всей энергией души, читатель верит с особым усердием. А вот интеллектуально-культурный уровень поэта не всегда соответствует его статусу глашатая. Эрудиция среднестатистического поэта среднестатистическая. Особенно в вопросах истории. А она, история, в одни времена корректировалась в одном направлении, в другие времена – в другом. В результате – информационный хаос и неспособность идентифицировать жизнь реальную. Вот и дискутируем. Далеко это от вопросов литературы? Это по-разному.

– География участников клуба, как ты уже говорил, довольно широка. Из каких городов (а возможно, и стран) приезжали литераторы, чтобы выступить в «XL»?

– Чаще всего это москвичи. Сам я однажды выступал в московском «Библио-глобусе», но там было конкретное приглашение, да и отказаться не мог. Это я к тому, что, наблюдая который год поток визитеров из разных городов страны, мне все равно кажется непостижимой эта способность поэтов совершать значительные порой переезды для выступления в «XL». Были у нас авторы с Донбасса, из Киева, из Прибалтики и даже из Сибири. Вообще, в клубе выступило несколько сотен поэтов, в том числе и самые знаковые на сегодняшний момент. То есть, «XL» стал не просто диспут-клубом, а чем-то вроде музея под открытым небом – местом историческим по всем критериям.

– Знаю, клуб выпускал когда-то коллективный сборник участников, а также поэтические книги отдельных авторов в серии «Библиотека клуба «XL». Планируется ли подобная издательская деятельность далее?

– Да, первый сборник авторов «XL» был выпущен к его, клуба, десятилетию. Выпущен той самой библиотекой Маяковского. Теперь этот сборник – реальное доказательство участия библиотеки в созидательном литературно-историческом процессе. Книги были изданы при меценатском участии Вячеслава Заренкова, как и другие, которых в десятки – а то и в сотни, – раз больше.

Я был убежден, что у «XL» в этом вопросе приоритет, однако недавно обнаружил, что соседние клубы издают книги чаще и толще. Единственное, что утешает – уровень стихов. В этом смысле, полагаю, «XL» уверенно держит пальму. Так что продолжать планируем, поскольку видим в этом свою миссию. Люди, сочувствующие такой миссии, есть. В этом проявляется загадочное свойство России, о котором так долго говорили богословы и философы. К слову – о меценатстве. В ближайшем будущем, убежден я, имя Заренкова зазвучит и в чисто литературном контексте. Ведь его жизненный багаж таков, что потянет на любую эпопею в духе «Вечного зова», или «Теней, исчезающих в полдень». А фактор биографии мы в дискуссиях о литературе затрагиваем часто – причем, как фактор системообразующий.

– Женя, давай поговорим немного о тебе, как о бессменном ведущем клуба на протяжении уже двадцати пяти лет. За это время какие книги выходили у тебя, какими премиями обрастал (знаю, что не миновала тебя награда «Русского Гофмана»), какие планы на будущее?

– За четверть века руководства «XL»-ем сотни авторов было опрошены мною с пристрастием. Правда, самих авторов зачастую удавалось разглядеть только в профиль, поскольку приходилось сидеть рядом с ними, лицами в зал. Книг за отчетный период выпущено у меня с десяток, публикаций – за сотню. Хотя публиковаться начал еще с советских времен, то есть, задолго до «XL»-я. Недавно узнал в интернете, что моя книга эссеистики рекомендована студентам искусствоведческих факультетов. Премии, дипломы – все есть. Есть и «Русский Гофман». Но тут дело в следующем. Существую-то я в нескольких творческих ипостасях. И в этой связи получается интересное. Вот, «Русский Гофман» – премия литературная. А писал-то я о коллизиях истории. В редакции журнала «Нева», где опубликовал скандальную – как оказалось – статью про Пушкина, ко мне подошел журналист из «Питербука», сообщил, что большой поклонник моей живописи. На выставке в Союзе художников подошла женщина и, уточнив, тот ли я, сообщила, что поклонница моей прозы. В Союзе композиторов на сугубо кулуарном мероприятии молодой человек оказался поклонником моих стихов. Кто-то просит автограф, кто-то в Лавке писателей хочет со мной сфотографироваться, а я – пожалуйста, только не знаю, в каком качестве. Буквально вчера был на рок-концерте, так со мной там здоровались аж рок-музыканты, что совсем как-то странно. А человек-то я тихий и даже застенчивый. Почти скромный. Правда, никто в это не верит. Так что планы у меня – продолжать в том же духе.

Фотографии Владимира Александрина и Юлии Рымкевич.