* * *

Писать про сосульки? Да можно, конечно,

про слёзы, про тот же февраль.

Беда океаном накрыла безбрежным;

киноварь, сажа и сталь –

три краски в палитре. И едкое чувство,

готово в сорняк прорасти:

от боли чужой в сердце мертвенно пусто,

пусто в груди.

И кровь стынет в хронике этих событий:

как та новостная строка,

где разом десятки невинно убитых,

а смерть беззаботно легка.

Но чуть отдалишься от сводок с экрана,

минута – и ужаса нет,

всё так же сползает подушка с дивана,

соседи зовут на обед.

Окно, подоконник, герань по-мещански;

вон режут мальчишки фигурами лёд...

А там, нет, не там – здесь, сейчас в Лисичанске

смертельный налёт.