Он первый в музыкальной школе,
А я – второй (но тоже гений!).
Он, повзрослев, сошел без боли,
Сказав, что хватит заблуждений.
Не то чтоб выломали руки –
Всего лишь рядовая взбучка…
Он крутит ручку мясорубки,
А у меня – шарманки ручка.
Шарманка не поет, а стонет,
Но по-другому не могу я,
И дребезжащий голос тонет
В устойчивом машинном гуле.
Кручу – не подают, не платят:
Не любят музыку угрюмых.
И женщины в красивых платьях
К мужчинам в дорогих костюмах
Спешат... Одна из них, быть может,
Несет себя к его котлетам
И между ласками доложит,
Что встретился мужик «с приветом»,
Шарманщик с гастрономом рядом
(Забрел неведомо откуда),
Кащей Бессмертный с мутным взглядом...
Уговорит взглянуть на чудо,
Проветриться – а то зевает...
Такой красотке кто откажет?!
Придут.
И он меня узнает,
Но даже вида не покажет,
Посмотрит на мои заплаты
И усмехнется, не дослушав,
Достанет деньги и заплатит.
Могу сказать, что плюнет в душу.
Но не скажу.
Здесь все сложнее.
Не я, а музыка истица.
И не со мной, а только с нею
Он ищет случай расплатиться.