Повсюду пахнет нефтью

Во сне, растушёванный по контуру, незаметно перетекая в пейзаж цвета куркумы и впуская в себя его ласковые оттенки, я шёл вдоль родительского дома. Дети у карусели на площадке раскручивали мальчишку. «Хватай руками арматуру! Отправляем в космос Юру!».

Смех взвивается к небу сверкающими спиралями, жалобно стенает металл. Я счастлив, ведь скоро попаду в комнату своего детства. Там, на столе, изрисованном кофейными кружкАми, стоит печатная машинка, доставшаяся мне после Гюнтера Грасса. Вставленный в неё лист бумаги трепещет от ветерка, скользнувшего в приотворённую форточку. Всё готово. Твори, человек!

Но сначала – переплыть этот двор. Донести хрупкий дар осознанности до подъезда. Не растерять. Призраки выстроились вдоль бордюров, под черёмухой, за деревянным столиком, вросшим в землю у аллейки. Они уговаривают меня вкусить засахаренный морок прошлого. Так напевно и тепло. Откуда им знать, что единственная тоска, которая гложет моё сердце, это – ностальгия по будущему. Выложенные фасадной мозаикой космонавты на зданиях, словно древние Боги в изображении первобытных людей, протягивают руки к звёздам. Моё место там.

Ибо я чувствую, как Вселенная растворяет меня в себе. Разве можно удостоиться большего. Есть только несколько минут, чтобы на границе чётких очертаний и дымчатого градиента выкрикнуть своё: «A smell of petroleum prevails throughout!». Описать увиденное чудо.

Вот сейчас, именно сейчас, шагнув в тёмный подъезд, я знаю почему с нами, людьми, всё так вышло; почему я тот, кто есть, зачем пришёл сюда и куда уйду. Я вижу всю свою жизнь целиком. Ломтик пейота в животе светится, распахивая с каждым ударом пульса сумрак, и являя мне бесконечную рябь энергетических волокон. Я должен написать об этом. Скорее наверх!

Забегаю домой. Никого нет. На стенах – плесень, на полу – клочья обоев и истерзанные книги. Тишина практически осязаема, так давно она здесь обжилась. Дверь в комнату болтается на одной петле. Отцова софа покрыта слоем слизи от сырости. Я вижу, как подрагивает в лучах вечернего солнца абрис машинки на столе. Бросаюсь к ней, заношу пальцы над клавишами, чтобы скорее рассказать о тайне всех тайн, но в последний момент замираю.

Это похоже на смущение. Бессилие. Обиду. Хвать слово за хвост, а его и след простыл, только пучок шерсти в сжатом кулаке. Я ведь хотел… Минутку… Как же лучше…

Пространство вспарывает визгливый свист. Поднимаю взгляд и вижу, как мальчишка, которого, видимо, всё же запустили с помощью карусели в космос, падает, словно чернильная клякса на фоне золотистой фольги, с неба на землю. За дома, неподалёку от труб ТЭЦ.

Стою какое-то время у машинки. Сказать особо нечего. Всё уже было. Выстукиваю клавишами посередине листка:

«Весна!»

И просыпаюсь.