Я топтал надоевшую молча и грубо,
Но она, принимая побои за сон,
Раскрывала свои сатанинские губы
И мои сапоги целовала взасос.
И гналась, и цеплялась тяжелая глина
Бесконечной, и все же, одной из дорог.
И шептал я: “Пошли они, солнцем палимы”,
И завидовал им, потому что продрог.
Я завидовал всем, кто в тепле и под крышей,
Даже тем, кого жарят в кромешном аду,
Забывая, что сам я на поиски вышел —
За теплом и за светом упорно иду.
Только застили тучи любые надежды,
Горизонт застилала дождя пелена.
Если раньше я спрашивал цену одежды,
То теперь я спрошу:
Сколько весит она.
Это только один из уроков дороги,
Но итоги на старость (к шестидесяти),
А земля норовила обнять мои ноги,
Словно я от нее собирался уйти.
Словно не понимала, что некуда деться,
Все дороги по ней, и нельзя убежать.
Даже то, что найду,
Все оставлю в наследство,
Тем, кого ей потом предстоит содержать.
И мой поиск — мой долг, перед новыми, теми...
А пока что не надо, пусти, не балуй,
Нацелуемся после, всему свое время,
Там хоть до воскрешенья меня зацелуй.