Память

Вот и всё… концерт окончен. Зачехлен гитарный трепет.

Дом бездомных престарелых вспомнил звук аплодисментов.
Мне теперь – к себе подобным, всё сутулей и нелепей.
К премиальным, подработкам, бестолковым документам…
***
Там они теряли память, находя ориентиры
В птичках, ноликах и точках … в звуках разных славных песен.
Снег все таял. Таял. Таял. Из простуженной квартиры
Чей-то пес устало лаял. Бисер плел лукавый Гессе.

А они теряли память. Птички зыркали проворно:
Может – крошка, может – кошка, где спасение найдется?
Точки в нолики стремились, и царапались повторно
Вверх по клеткам, по ступенькам, к самым классным старым теткам.

Тёток больше выживало. К ним терпимей бег по кругу.
Жаль, что дядьки, кошки, память – исчезали в мир прочтений.
Оставались звуки песен и, скажу тебе как другу,
Оставались в результате очень многих предпочтений.

И желтели и жевались, и скрипели по линейкам…
Разлетались в пух и перья и потом взлетать боялись.
Тетки долго не сдавались, распевались на скамейках,
На кроватях, на кушетках, в майках, тапках, одеяле…

Это – орден, это – сила. Это – круг «к себе терпимых».
Это – синтез состояний, класс игры в «себе подобных».
Иллюстрация идеи, сопряженность одержимых,
Что теряли тихо память, извиняюсь за подробность…

Птички, нолики и точки помогали… и не очень…
Все же память уходила… к дядькам, кошкам и… прощайте…
Что-то с этим надо делать? Черкать лист поближе к ночи?
Но мы видим, даже песни не дают больших гарантий.

Да, мы знаем – даже песни... Даже нолики и точки.
Что-то с этим надо делать… Что-то я сейчас устала
Размышлять о том, что память нужно сматывать в моточки.
Тает снег, надела тапки, завернулась в одеяло…

Понимаю, что исчезну, принимаю, что возможно
Задержусь на этой грани, между кошкою и птицей.
На границе, там, где память правит правдою и ложью,
Между ноликом и точкой на истерзанной странице.

Извини, сентиментально рассказать не получилось.
И детали не надежны, и сюжета нет местами.
Дом бездомных престарелых – суетится чья-то милость.
Между возрастом и песней ... там, где все теряют память.