У подножия

У подножия
триптих
1
Утро сотника

        Просыпайся,  Лонгин. Прочь, блудница.          
        А судьбу – не пробуй – не избыть.          
        Если Капподокия приснится –          
        верный признак – предстоит казнить.          
        Только пообвыкся в Иудее –          
        запахи не мучат, пыль не жжёт,          
        о далеком Риме не радея,          
        служба гарнизонная ползёт.          
        Но – случилось – город взбудоражен,          
        оцепленье требуют с утра.          
        Ну, смутьян... зовут пророком даже...          
        Мало ль было этого добра?          
        А  толпа в проулках суетится...          
        \надо двум отрядам выходить \...          
        И насчет гвоздей распорядиться,          
        и копьё острее наточить...          
        Вроде бы не воинское дело –          
        прибивать  да на кресте вздымать          
        и  бродить вокруг осоловело,          
        и копьём – живой ли – проверять…          
        Лучше галлов да с родной   когортой,          
        силою играючи, крушить,          
        воину перерубать аорту,          
        а не нищих болтунов казнить...          
         Но – присяга... но – приказ… веками          
        вбита дисциплина в дух и плоть...          
        Слышь, Теренций, где точильный камень? –          
        острым милосерднее колоть...          
         Строем! Шагом! На гору! Работу          
        каждый знает крепко... не впервой.          
         Утро гонит скуку и зевоту...          
         Принимай же смертников, конвой...          
         Солнце то гонимых вверх осветит,          
         то заденет лезвие копья...          
         Занесло же – кто за то в ответе?-          
         в эти непрестижные края...          
         Ну, центурион, распоряжайся...          
         Вон все трое у своих крестов...          
         Лонгин, Лонгин, действуй и не кайся,          
         Лонгин, Лонгин – коли  рок таков...          
         Тот , в крови, уже совсем бессилен...          
         А глаза – век их бы не видать...          
         Слышь, Теренций, уксус не забыли?..          
         И откуда в сердце благодать?
            13 февраля 03
2

Освобожденный

Ну, пошумел на площади базарной…
впервые что ли? кабы не вино
и не пинок в ребро - тайком,  коварно -
всё обошлось бы без убийства. Но -
три эллина налезли, как бараны,
на нож привычный. На глазах у всех.
И вот - каюк  всем похожденьям, планам...
На крест… как глупо и бездарно – смех…
А  за горою Елеонской ночью…
купца – мидийца с кошельком тугим!..
чем дальше – глуше. Видел же воочью!
и занесло же в Иерусалим!..
Центурионы римские проворны,
и  нынче, может, над толпой висеть
и слышать вой старушек тошнотворный,
и звать беззвучно: «Дайте умереть...»
Но грохает засовом стражник бравый
и говорит, и смокву сразу ест:
«Толпа просила отпустить Варавву…-
ступай, живи - другой  идёт на крест...»
Глаза не сразу к свету привыкают,
но вижу   средний крест… и он на нём…
за что его,  тщедушного, карают?
кто он вообще – тот на кресте моём?..
Толкает в спину страж освободивший:
«Прочь с глаз беги, свободой дорожа!»
Прощай, главу безвольно   опустивший!..
Чем он опасней моего ножа?..
            27 июля 99
         3
       
         Из толпы

А ты отрекся, Пётр,  а ты отрёкся!
В толпе укрывшись, смотришь на кресты.
И тьмою  день нисанов заволокся.
И  Он взглянул с казнящей высоты.
Так надо было. Это Он задумал.
/ А петухи в душе ещё слышны!/
А стражник усмехается угрюмо.
И злей, острее запахи весны.
Учитель задыхается,  белеет.
Сейчас он прохрипит: «Или, или..».
Твоя душа и это одолеет?
Куда девались все, кто рядом шли?
И ты - Его опора? Ты - смиренный,
ты – зрительствующий с глухой тоской? –
мучительно ли кровь бежит  по венам?
Легко  ль стирать испарину   рукой?
И не придёт вовек успокоенье –
/всё ночь, всё петухи, трикраты «Нет / -
пусть именем Его назвать ученье
сейчас – в толпе – себе даёшь обет.
Матфей и  Иоанн подходят ближе.
Что ж, с чувством локтя легче  хоть чуть-чуть.
Старушки, мытарь и мальчишка рыжий,
понятен этот день – декор и суть?
А воины привычно оттесняют.
Ещё толпа затопчет, покатясь.
А петухи – оглохни - не стихают!
И всё прочнее с Иисусом связь.
Сияюще - зияющее время
берёт тебя за плечи и ведёт.
Томит первоапстольское бремя.
И знает только Он, что завтра ждет.
            19 марта 2003 г - июль 2019 г.

Александр Рудт, 2023

Сертификат Поэзия.ру: серия 3239 № 174417 от 13.04.2023

0 | 0 | 354 | 25.12.2024. 07:24:29

Произведение оценили (+): ["Виктор Гаврилин"]

Произведение оценили (-): ["Борис Лазарев"]