За кафедрой пижонясь и красуясь,
измученный бессонницей бесовскою,
я защищал работу курсовую,
поэзию терзая философскую.

Успех, ажур, всё было шито-крыто,
я признан был едва ли не за лучшего…
Лет через двадцать после той защиты
мне показалось, что я понял Тютчева.