Государев Вертеп. Действие второе

Действие второе

Царь возлежит на ложе. Он уснул и видит сон.
Во сне ему является протопоп Сильвестр в одеянии чернеца.

Сильвестр

Будь благословен, великий государь,
Да хвалит тебя всякая тварь!
Несмотря на молодость – мудр, как змея,
За тебя и на небе молюся я.

Иоанн

Да какой же я, монах, молодой?
На троне сижу с седой бородой.
Спину согнули в дугу года.

Сильвестр

Добродетель твоя, Государь, молода:
Тридцать лет ты правил, Христа любя,
А потом – народ хоронил тебя,
Почесть царскую тебе воздавал,
Пока ты его в крови купал.
Инок смиренный на Соловках,
Отпевал я тебя со свечой в руках.
Умер, царюшко, ты в расцвете сил:
Двадцать с лишним лет ещё труп смердил…

Иоанн стонет во сне и поворачивается на другой бок. Сильвестр исчезает.
Является Алексей Адашев. Он в богатом, расшитом золотом, одеянии.

Адашев

Только что я из Дерпта, мой царю: пыль
На кафтане моём; мял мой конь ковыль.
А за мной прискакал сонм губителей,
Сонм губителей твоих, отравителей –
Поклониться тебе, благодетелю, –
Царских милостей сосвидетели!
Умер в Дерпте я лихорадкою,
Не травился я лестью сладкою.
За кладбищенскою околицей
Прокажённые за меня помолятся!
За меня помолятся – как неясыть охала,
А я выпущу со предплечья сокола!

Иоанн охает во сне. Видение Алексея Фёдоровича исчезает. Появляется Иван Висковатый, кланяется в пол.

Висковатый

Государю мой добрый, ласковый!
Ты прими дары мои богатые!
Тебе весть принёс я ангельскую:
В сундуке – голубино пёрышко.
Тебе саван привёз белёхонькой,
Тебе гроб прикатил подводою:
Крышка золотом поокована,
Ручки крепкие позолочены.
Как возьмутся за ручки те крепкие,
Как положат на ремни сыромятные,
Как отпустят в яму глубокую,
Как зароют калёным заступом!

Хор бояр

На Руси белым-бело.
Шубы скинули собольи.
Поработали зело,
Сыты сарскою любовью.
Сыты кровушкою всласть.
Не даёт нам Бог упасть,
Не даёт нам царь пропасть!
Кормит-поит: зелено
Поминальное вино!
И царю, и Богу любы,
Глинозёмом мажем губы!

Молча проходит Князь Курбский. Он в красном жупане, полькой шапке с двойным пером напереди.  В руке гусиное перо, в другой - лист тиснённой золотом бумаги

Появляется ландмаршал Филипп Бель. Он скачет на лошадке-палке. Останавливается.

Иоанн

Так, значит, я успел – и казнь не совершилась!
Ты жив!

Бель

      Нет, опоздал ты: голова скатилась
С кровавой плахи, но её опять
К плечам приставил я, чтоб на коне скакать, –
Чтоб защищать честной ливонский Орден,
И чтоб коня трепать по жёсткой морде!

Царь переворачивается на спину. Перед ним псковский блаженный Никола. Он в веригах и шишаке. Протягивает царю кусок сырого мяса.

Юродивый

На, государь, поешь возьми!

Иоанн

Пощусь я нынче – в такие дни
Молитва и пост нужнее снеди.

Юродивый

Плачут в утробе боярские дети,
Детки малые с матерями.
Мясо сырое жуют дворяне.
Раздирают на лОмти,
Тащут друг у дружки,
А Николе не дают ни хлеба, ни сушки!

Появляется Ефросиния и Иулиания в монашеском одеянии, опутанные водорослями и речными травами. В руке у Ефросинии игла с золотой нитью, в другой – кусок материи.

 

Ефросиния

 

Провожала я сына ко Господу,

Расшивала я саван золотом.

Сокрушаяся, целовала я

Ядовитую чашу братнюю,

Свет-Владимир, по роду Старицкий!

Как делил ты ту чашу братскую

С сыновьями, с женою верною.

Как из царских рук принял Царствие

Упырю царю неподвластное.

 

Исчезают

Конец второго действия