по мотивам Г. Х. Андерсена

как много грязных крыльев в полумраке
и бабочек под фонарем в пыли
там ангела тошнит, он на коленях,
не в силах встать с загаженной земли

на лунном диске его профиль ломкий,
как будто нимб... но крыльев не видать,
грязь под ногтями с ярко-красным лаком,
и не взлететь бедняге, и не встать

незримых крыльев шелест все сильнее,
со всех сторон, и без толку кричать...
роняет пяльцы бледная принцесса,
чадит, мерцая, на окне свеча

хвостатая звезда пером упавшим
прочертит твердо линии судьбы
свечи на подоконнике, принцессы,
иголки да яичной скорлупы

что ангелу ее предначертанья?
ведь если не раскрылся парашют,
след меловой алмазные скрижали,
как мелкий снег, едва припорошит...

соломинки, иголки и скорлупки
достаточно, чтоб сказочку связать,
цыганской юбкой, пестрой и широкой,
завесить мир и отвести глаза,

и заморочить бедную принцессу,
утешить, опечалить, рассмешить,
сманить из книжки, с выцветшей страницы,
раскрасить ярко и заставить жить

она пройдет по золотой цепочке
горящих в полумраке фонарей,
дождь мертвых мотыльков, спаливших крылья,
прольется, шелестя, на плечи ей

цыганка-ночь уронит грошик медный,
монисто пятен световых тряхнет,
крадясь по крышам городских окраин,
забудет сказку и с доски сотрет

нагих ветвей нефритовые тени,
опавший свет, слетевший лунный цвет,
бессонницы хрустальные ступени,
томительный и медленный рассвет