Автор: Михаил Лившиц
Дата: 25-06-2022 | 00:23:08
Сентябрь, 2021г.
Залитая солнцем и ароматом цветов,
Звоном пушистых пчел, добывающих мед,
Меж белых следов нервных корабельных винтов
Греции лист морской обретает полет.
Античные боги глядят из темных углов:
Зевс, Посейдон и хромой суровый Гефест,
Афина и Афродита прекрасны без слов,
Рук и голов. Обменяли их всех на крест.
Там стариной, античностью не
пахнет:
Нет царских врат и славы нет былой,
В отребьях страшных толпы нищих чахнут
И эллинизм не скрыл помоек слой.
Обшарпанных домов привычны стоны,
Просевших кровель скрип звучит простой,
О славе Фив, дубов напомнят кроны,
Музейный ритм, веночек золотой.
Оракул нагадал мне целый мир,
Да я не понял замысла его,
А старины волшебный эликсир
Я расплескал и по пути пролил,
Оставшись в результате без всего.
Храм Апполона сотни лет гремел
Своими чудесами, красотой
И пластикой влюбленных белых тел,
И видом полководцев, ждущих стрел,
Но дикости раздавлен он стопой.
Мы отдыхаем на горе Парнас,
Восхода первый луч ждем над горой,
С ним древность мира проникает в нас,
Сказания твердят в который раз,
Кто бог, кентавр, сатир, а кто герой.
Он седоват, угрюм и невысок,
И за море глядит вдаль на восток,
Через поля, заливы, сеть дорог,
Сквозь время, в гулы битв, и их исток,
В борьбу титанов диких и богов,
Циклопов одноглазых без рогов,
Отцы во внуках обретя врагов,
Громили мир, ломая до основ.
А рядом крепко спит немой Дион,
Богов и нимф веками славил он,
Их белый мрамор собран в павильон –
Тела героев, дев и купидон.
Отшельники искали скромной жизни,
Уединенья, тишины, покоя
И заменяли хлопоты о ближнем
На ломку всех обыденных устоев.
На пиках скал между землей и небом,
Меж твердью камня и ветров движеньем,
Создали мир молитв, за пайку хлеба
Внушая страх проклятья, униженье.
Врастая в гору, стены зданий святы,
Они висят над пропастью бездонной,
Хоругви и любовь местами сняты:
Монастыри скрывают мир бездомный.
Изгибы холмов изумрудных – оправа
Глубокому яркому синему глазу,
Янинской лазури оправдана слава –
Прохлада воды летом лучше алмазов.
Суровые башни и стены скрывают
Размеренный ритм захолустья убогий,
Идилии маску цинично срывает
Лишенный молящихся зал синагоги.
Южнее в горах открываются виды
На русла ручьев, блеск цветных водопадов,
И елей взмывают со скал пирамиды
К приделам церквей, ликам в темных окладах.
Во имя зрелищ, шума состязаний,
Азарта, славы и венков лавровых,
Вражду и спесь взаимных притязаний
Откладывали в сторону народы.
Восторг трибун – словно удары грома
Во славу победившего возницы,
Который со ступеней ипподрома
Падет в тепло объятий светской львицы.
В честь доблестных сверкающих кумиров
Воздвигнуты фасады древних храмов...
Бред чужака, твердившего о мире
Привнес разруху, мрак и горы хлама.
Целый город в долине распластан
Меж зеленых пушистых холмов,
Он раскопан, но все еще заспан,
После темени многих веков.
Колоннады театров и храмов,
Водосборники и ипподром,
Ждут в окне одиноком, без рамы,
Знак склоненной жены над одром.
Синее небо и сизые скалы,
Зелень холмов под покровами леса
Скрыли в волнах бирюзовых усталых
Берег изрезанный Пелопонеса.
Тяжесть лозы в жажде влаги и света,
Дироса тайны в журчаньи, как месса,
Раны пожаров и жаркого лета
Смешаны в воздухе Пелопонеса.
На вершинах и склонах крутых холмов,
Для будущих битв, не во имя мира,
Для защиты деспотов, чтенья псалмов,
Возник незатейливый город Мистра.
Совсем рядом со Спартой, столицей войн,
Разрушенной варварами идеи,
И поныне слышен непонятный вой,
Удары кувалд, ломающих шеи.
Цветная крепость на скале
Средь сини моря
Лежит, как шляпа на столе,
Природе вторя.
Словно разменный пятачок
В державных спорах,
Был суши крохотный клочок,
Зажатый в город.
Он по рукам ходил века –
Царям игрушка,
А кораблям издалека –
Вино, девчушки...
На высокой и лысой вершине крутой горы,
Между рыжей землею и сводом небесной выси,
Но значительно ближе к сиянью златой поры,
Спит в руинах поверженный замок шальной Ларисы.
В древних серых камнях скрыты тайны былых эпох,
Ритм державных сапог, суетливый солдатский шаг,
Поступь легких изнеженных ног..., там чертополох
Скрыл чернь глаз, диадемы принцессы, ее кушак.
Сотни лет пронеслись и сменялись князья, цари,
Строя стены, казармы – защиту от юрких стрел,
Но по-прежнему в свете кровавых лучей зари
Виден образ воздушный, который Гомер воспел.
Лежит огромный бастион,
Глядясь в загадочный залив,
Он охраняет Нафплион,
Пылая в отсветах зари.
Венецианские мужи
Воздвигли форт на склоне гор,
Он им недолго прослужил,
И проиграл Востоку спор.
Со змеей и посохом,
С длинной бородой,
Трудится без отдыха,
Лечит всех бурдой.
Врачеватель признанный
В небе, на земле,
Божество капризное
Выставил во зле.
Дав всем долголетие,
Покорил Олимп,
Колизей Асклепия
Скрыли кроны лип.
На границе истории,
За которой ничто, неизвестность и тьма,
Слышат скалы предгория,
Звон зубил и камней, шум печей для литья.
Гнутся травы полынные
Под ногами покрытыми юфтью сапог,
Вырастают пустынные
Укрепленья, казармы и храмы, в них бог.
В стены глыбы уложены
И в опоры ворот – кто сумел их поднять?
Кем же был царь низложенный,
Кто посмел в скорби жизни наложниц отнять?
Канал прорезанный в горе
Сто с лишним лет тому назад
Напоминает о поре,
Когда в Элладе жил Сократ.
Над узкой полосой воды
Летят машины, поезда,
А раньше смуглые рабы
Под корабли несли стволы,
Там плеть царила и узда,
От мух орущие волы,
Одолевая валуны,
Тянули лодки в никуда.
Два моря связаны тесьмой
Канала узкого меж скал,
То бездна между днем и тьмой –
Элладой, и чем мир сей стал.
Эти камни старые щербатые,
Павшие в обыденную грязь,
Прославляли девушку под латами,
Бьющуюся насмерть с супостатами,
Локонов ее хранили вязь.
Храма колоннады меж палатами
Разделяют царства, звон эпох,
Чудища и лошади крылатые,
Подпирая своды крыш покатые,
Видели царей последний вздох.
Дальше только море,
Ошеломляющий цвет заката,
Портик классический, чуть покатый,
В облачном просторе.
Царство Посейдона –
Лишь отраженье пожара неба,
И отголоски упряжки Феба
Скрыты черной кроной.
Горизонт отмечен
Четкой чертою границы света,
Там Илиады висят заветы,
Шум от победы вечен.
Эллада кровавой была и суровой,
Но чувственной жрицей любви,
И бог обращался невинной коровой
Поддавшись волненью в груди.
Развратны прекрасные детские сказки,
Страданья Нарцисса чудны,
На этой земле безо всякой подсказки
Легенд обнаружишь следы.
Здесь лавр благородный, взмолившись о Дафне,
Уронит слезу, как смолу,
В красивых историях близких, но давних,
Себе я покой отмолю.
Михаил Лившиц , 2022
Сертификат Поэзия.ру: серия 1875 № 168308 от 25.06.2022
0 | 0 | 593 | 05.12.2024. 06:57:22
Произведение оценили (+): []
Произведение оценили (-): []
Комментариев пока нет. Приглашаем Вас прокомментировать публикацию.