Отрывок из воспоминаний…

Жизнь полна странных совпадений, встреч, которые и становятся нашими или чьими-то историями. Истории - ''Майсы'', как их называет папа. Несколько историй, не связанных напрямую с папой, но характеризующие период Второй Мировой войны. Папа слышал и помнит эти истории. Знаком, или близок с людьми, их рассказавшими.

Яков Ш*. - муж папиной племянницы Жанны. Яшина семья жила до войны в Киеве. Ему в 1941-м было девять лет. Старшему брату Пете – тринадцать. Кроме мамы и папы с ними жила бабушка, мамина мама. Когда началась война - отца зачислили в ополчение.  Немцы приближались к Киеву, и семья решила эвакуироваться. Бабушка отказалась уезжать. Она помнила немцев по 1918-му году и была уверена, что они не тронут мирное население. Какое трагическое заблуждение. Этот же довод я слышал и от других, близких мне людей. Сколько молодых людей погибло потому, что они не смогли покинуть пожилых, больных, или просто не желающих уходить родителей. Безумно жалко и погибших, оставшихся дома, и переживших трудности и лишения бегства и эвакуации. Ушедшие, как показало время, поступили правильно. Они спасли себя и детей. Дали возможность моему народу продолжить существование. Но если может быть больней в этой ситуации, то мне больней за тех, кто не смог расстаться со своими стариками. Стариками… Яшиной бабушке было едва за шестьдесят. Жить и жить. Она, как и тысячи других евреев, погибла в Бабьем Яру. Сейчас Яша задаётся вопросом: как она, пожилая, не работающая женщина, без каких-либо накоплений, собиралась выживать в оккупированном Киеве? А может быть, она не хотела связывать руки молодым? На этот вопрос никто не в состоянии ответить. Ополченец Ш. посадил на железнодорожной станции жену и сыновей в товарный вагон и, счастливый от того, что семья в безопасности, вернулся в часть. Больше они его не видели. Судя по всему, он погиб, или был захвачен в плен немцами в районе Дарницы. Что немцы делали с евреями, попавшими в плен, общеизвестно. Яшина семья была уверена, что он погиб там. Каждый год в День Победы они приносили цветы к монументу погибшим в том районе. Вплоть до самого отъезда в Америку, в ноябре 1989-го года. Яша помнит, что их эшелон, когда они проезжали Дарницу, бомбили. Их обстреливал самолёт с двойным фюзеляжем.  С ними вместе ехала мамина двоюродная сестра Вита В. Незамужняя женщина. В дорогу взяли лишь самое необходимое и ценное. Всего несколько узелков. Мама умудрилась как-то свернуть своё пальто с котиковым воротником. Должно быть, оно представляло для неё большую ценность. Жили-то очень бедно. Сколько ехали - Яша не помнит. Из поезда они высадились где-то на Кубани. Дальнейший путь до станицы Зеленчукская проделали на подводах. Красивая станица. Казаки на конях. В папахах и бурках. Маленький Яша мечтал стать казаком, когда окончится война. Не стал. Стал инженером. Может оно и к лучшему. Жили они все вместе в малюсенькой комнате с земляным полом. Там, в реке Кубань, Яша научился плавать. Дети всегда остаются детьми. Даже когда это кажется невозможным.  Взрослые устроились на работу в колхоз. Приняли их там очень тепло. Жалели. Беженцы же. Так продолжалось несколько дней, пока какая-то ''добрая душа'' не проведала, что беженцы евреи. С ними перестали общаться. Как же глубоко должен был сидеть антисемитизм в людях. Семьи беженцев перебрались в Черкесск. Помнит, как по улицам на конях гарцевали джигиты. Кто-то скакал стоя на коне. Это были другие наездники, чем в Зеленчукской.  Сняли квартиру. В соседней комнате жила ещё одна семья из Киева. За счёт чего они жили в Черкесске, Яша не помнит. Помнит, что старший брат Петя ходил к главпочтамту и помогал за какие-то копейки заполнять переводы или какие-то документы. Было очень много безграмотных людей. Правда, милиционеры его прогоняли, но он приходил снова. Нужно было как-то жить. Яша раздобыл где-то кресало. Кусок железа, камень, сухая кора. Со спичками было туго. Когда его кто-то видел на улице с этим кресалом в руках, просили дать прикурить. Яша был невероятно горд своей миссией. Дети всегда остаются детьми. Потом прошёл слух, что немцы близко. В это время евреи уже знали, что немцы их убивают в первую очередь и очень боялись попасть к немцам. Надо снова уходить. Дошли до выхода из города. Город покидали войска. На выходе из Черкесска располагался воинский пост. Солдаты очень доброжелательно относились к беженцам. Особенно к детям. Делились едой. Дети с мисками и вёдрами подходили к расположению войск, и солдаты сбрасывали остатки каши из своих мисок и котелков детям миски и вёдра. У кого, что было. Иногда набиралось полведра каши. И тогда Яша и Петя ели до отвала. Мама такую сборную кашу не ела. Но детей не останавливала. На выходе из города солдаты подсадили их на чью-то телегу. Но отъехали они только метров сто. Хозяин повозки прогнал их. ''Пошли вон, жиды! Или сейчас проломлю вам головы!'' Они вернулись назад, к посту. Наступала ночь. Стало холодно. Мама с Витой и детьми попросились на ночлег в стоящий неподалеку дом. Там уже приютилось несколько семей. Ночью Яше снилось, что пришли два трактора с прицепами и увезли всех людей. Оказалось, это был не сон. Ночью действительно были трактора с прицепами и они увезли всех ожидавших у воинского поста в сторону Минеральных Вод. Многие, из ночевавших в доме, начали плакать: ''Всё, мы погибли.'' Они ещё не знали и не могли знать, что все уехавшие на тракторах погибли. Среди ночевавших в том доме, была семья из Кишинёва. Муж, жена и мать жены. Детей у них не было. Его звали Нусим. Он был балагула. Грузчик, занимающийся перевозкой грузов на лошадях, впряжённых в повозку. Яшина семья познакомилась с ними какое-то время назад. Бездетный Нусим очень привязался к Яше и Пете. Яша мечтал: ''Вот вернётся отец с войны и станет балагулой. Как мы тогда хорошо заживём.'' Отца уже давно не было в живых. Была в доме ещё одна знакомая семья из Киева. Глава семьи – парикмахер. Они были зажиточными, то есть у них вещей было больше чем у остальных. Яша думает, что парикмахеры тогда хорошо зарабатывали. Судя по семье моего деда, думаю, Яша ошибался. Были там и другие семьи. Всего семей пять – десять. Нусим предложил собрать имеющиеся ценности и купить пару лошадей и плоскую повозку. Вещи погрузить на повозку. Люди, кто-то  будет идти пешком, кто-то ехать на повозке. Потом меняться. Денег ни у кого не было, да и деньги, в той ситуации, не имели ценности. Яшина мама отдала своё обручальное кольцо. Это была единственная её ценная вещь. Купили повозку и двух лошадей. Белую и вороную.  Лошади были хорошие, рабочие. Нусим знал своё дело. Семья парикмахера купила четырёх лошадей и пару повозок. Но опыта, в такого рода занятиях, у них не было, и вскоре они отстали. Яша думает, они все погибли. Иногда Яша сторожил по ночам стреноженных лошадей. Было очень страшно, и он дрожал, как осиновый лист. Ведь ему было всего десять лет. Однажды Яша увидел в поле брошенную лошадь. Поманил её: ''Кось-кось'', и лошадь пошла за ним. Нусим был очень горд своим воспитанником. Хвалил его. Теперь за повозкой шла привязанная третья лошадь. Белой и вороной стало полегче. Позже солдаты одну лошадь реквизировали. Добрые попались. Могли забрать  всех. Яша помнит, когда они переезжали деревянный мост через реку Малка, у перил стояла бочка с бензином. Начинало темнеть. Они расположились неподалёку от моста. Немного в стороне от воинского подразделения. На траве возле противотанкового ружья лежал солдат и пересчитывал патроны. Патронов было двадцать три. Детская память хранит многое. Когда поток беженцев иссяк, офицер отдал команду стрелять по бочке с бензином. Солдат прицелился. Вдруг вдалеке на пригорке появился трактор, тянущий за собой пушку. Офицер закричал: ''Не стрелять! Это наши! Пропусти через мост.'' Трактор с пушкой переправились через реку. Солдат выстрелил по бочке и мост загорелся. И вдруг стало очень светло. Яша подумал, что это свет горящего моста, но он ошибался. С неба на парашютах медленно спускались осветительные шашки. Начался артобстрел и бомбёжка. Немцы громили войска.  Мама и Вита накрыли мальчиков своими телами. По счастью, беженцы оказались в ''мёртвой'' зоне. Немного в стороне от войск. Над ними со свистом пролетали щепки и комья земли. Камни и осколки. Потом всё стихло. Через какое-то время обоз во главе с Нусимом-балагулой двинулся дальше. Люди старались не выпускать из поля зрения Яшу и Петю. Держаться к ним поближе. Они боялись, что Нусим может исчезнуть вместе с повозкой. Но зная его привязанность к мальчикам, были уверены, что без них он не скроется. В это время немцы, рвущиеся к Каспийской нефти, выбросили десант и Яшина семья вместе с остальными семьями, оказались на территории занятой немцами. Теперь они передвигались только ночами. Копыта и морды лошадей обматывали тряпками, чтобы не позволять им ржать и цокать копытами о камни. Нусим тщательно смазывал оси повозки. Станицы, занятые немцами, обходили окружными дорогами. Прятались не только от немцев, но и от ''своих''. Примерно через неделю они всё-таки вышли из окружения. Добрались до Нальчика. В Нальчике Нусим с ними распрощался. Позже народ возмущался, мол, он продал лошадей и повозку, а все вырученные деньги забрал себе. Мама же увещевала людей: ''Побойтесь Б-га. Он нас всех спас от смерти. Ну, так взял он какие-то деньги.'' Из Нальчика, на платформе с катушками кабеля, разместившись между катушками, беженцы поехали в Баку. Город на Каспийском море. Вдоль железной дороги шли войска. Солдаты давали беженцам кашу. Яша помнит сгоревший состав с обувью. Горы сгоревшей обуви. После Нальчика их уже не бомбили. Доехали до Баку. В Баку они сели на нефтеналивной танкер ''Цурюпа''. На палубе устроили туалет. Все отходы вытекали за борт. Качало сильно. Многих страшно рвало. У кого-то за борт упал тюк с вещами. Они умоляли капитана спустить шлюпку. Какая шлюпка. Из Баку танкер с нефтью и беженцами пришёл в Красноводск. Шли несколько ночей. Сколько точно - Яша не помнит. Чем питались на танкере – не помнит. Шутит, точно не нефтью. Но помнит, как мама летом несла в руках своё тёплое пальто подкладкой наружу. Единственная оставшееся у семьи ценная вещь. Помнит, как купался в Каспийском море и угодил в нефтяное пятно. Еле отмыли. Дети - всегда дети. В Баку они встретили Яшину учительницу из Киева. Позже он дружил с её сыном. Из Красноводска, в товарном вагоне, семья доехала до Чарджоу. Это Туркменская ССР. Там у мамы в эвакуации жила родная сестра Таня. Её младшая  дочка Томочка  умерла от тифа ещё до приезда Яшиной семьи. Таня со старшей дочкой Женей жили в маленькой кибитке. Кровать и стол. Приехавшие расположились на земляном полу. Позже от тифа умерла старшая - Женечка. Она и Петя были одногодки. Петя и Яша тоже переболели сыпным и брюшным тифом, но судьба пощадила их. Позже мама и тётя Таня получили квартиру получше. Адрес: Магазинная улица, дом 32. Хуже той, которая у них была, и придумать было невозможно. Мама и Петя пошли работать на швейную фабрику. Там Петя научился кроить. Шили одежду для армии. Тётя Таня пошла в сапожную артель. Яша хотел ходить в школу, но его оставляли дома охранять '' богатство''. Яша придумал, как уходить из дома и запирать дверь на крючок изнутри. Если кто-то и приходил, то он думал, что дома кто-то есть. А Яша в это время убегал в школу. Даже мама не в силах остановить ребёнка, если он хочет учиться. Дом, в котором они жили, назывался мазанка. Каждый год стены и крышу обмазывали глиной, чтобы не протекали. Рядом с домом находилось танковое училище. Однажды, когда было жарко, Яша, Петя и тётя Таня спали во дворе. Мимо проходили танки. Крыша мазанки, толщиной сантиметров тридцать, обвалилась. Мама и вторая тётка чудом успели выскочить из дома. Маму зацепило чуть-чуть, но не опасно. После этого их переселили в более надёжное жильё. Даже с верандой. Получали они на шесть человек тогда, уже 2400-то грамм хлеба в день.  Дом был прямо напротив кладбища, где была похоронена Женечка. Потом тётя Вита пошла работать в детский сад, или ясли, и съехала от них. В этой квартире семья и встретила победу. Потом, в 1945-ом году, в товарном вагоне семья через Москву вернулась в Киев. Скитались по родственникам. Пришло письмо от отца, что он жив и едет домой. Оказалось это ошибка. Это был какой-то другой. Однофамилец.Так они пережили смерть отца и мужа второй раз.

* Яков Ш. – муж моей двоюродной сестры. Его, к сожалению, уже нет с нами. Воспоминания Яши, как я к нему обращался, записал, кажется, между 2014-м и 2015-м годами. Географические названия и маршруты не перепроверял. Память у Яши была фантастическая. Просто старался подробней записать его воспоминания. Его воспоминания перемешались с моими ощущениями-размышлениями. Тогда думал это важно только для моей семьи. Сейчас думаю – не только…

Аркадий Шляпинтох, 2022

Сертификат Поэзия.ру: серия 1275 № 167449 от 07.05.2022

0 | 0 | 398 | 26.04.2024. 07:53:28

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []