Вороны раскаркались, как оркестр перед концертом.
Собрались с духом, прочистили горло, чтоб исполнить Баха.
Дворник взмахнул метлой из затакта  и, будучи экстравертом,
При отсутствии слуха совершенно не ведал страха.
И зашумели деревья и ветер в тоске засипел органом,
И слушатель у окна цепенел с горячим стаканом.

Вся какофония там во дворе за стеной кирпичной,
И труба водосточная явно фальшивит каналья.
И каждый фонарный столб изогнулся, как ключ скрипичный,
В потугах лабухам навязать другую тональность.
И в паузах просыпался дождь и бренчал канканом,
И слушатель у окна цепенел с горячим стаканом.

И все в разнобой нажимали на клавиши и педали,
Растягивали меха, крутили колки и щипали жилы,
А после, когда на банкете вино подали,
Друг друга благодарили, что в прекрасное время жили.
Инспектор оркестра был мягок и не казался тираном,
А слушатель у окна цепенел с горячим стаканом.