Пятый угол
Похудевшей страны посерёдке
вдруг сгодился в какой-то момент
первоклассной девчонке в подмётки
заглянуть в ресторан на предмет,
где нечастым гостям, безусловно,
рад гарсон, с головой как лингам,
неудобоваримое слово
выговаривает по слогам,
у рояля певица распелась,
Пугачёвой седьмая родня,
но восторгу души, Ваша светлость,
не хватает сияния дня,
в подворотне - вина батарея,
за углом, знай себе открывай -
там сирень, и пространство добрее,
если сделать потише трамвай,
древнеримского форума вроде -
две скамейки и ржавый «ниссан»,
лепота, а схлопочешь по морде -
так ведь врежешь кому-нибудь сам,
по периметру правда нагая
выбирает сомнительный путь,
это лифчики - все расстегаи,
только джинсы никак не стянуть,
на природе становишься чище,
испарилась куда-то герла -
тянешь к верному счастью ручищи,
а оно не идёт из горла.
Глухозимье
Своё же отраженье проломили -
врезаясь в окна, крестовины кроме,
где на стекле ресницы от промилле,
и дворники машин сдвигают брови,
пока в моей вине гуляют дрожжи,
любимая, все лучшие нетленки
и пепел, что от них остался тоже,
я у тебя слагаю на коленке,
измучен возгоранием спонтанным,
не развожу руками, как мадженту,
в аптеке осторожнее с цианом,
в апте…и обязательно смажь эту,
которую спиною трут медведи,
берёт округу оторопь седая,
где, с ящиком сплошной самбукиведи,
аз есмь, в осколках веры прозябая.
Спасибо за рыбу
Пробоины стряхнув с плаща,
решились на разбой медузы,
задать копчёного леща -
пловца за буем отволтузить,
за то, что выпил и храпит,
напрасно эспераль вшивали,
так, в пику «шахматам рапид»,
крадётся техника шибари,
чем тоньше кожа, тем грубей
насилия размах целинный,
а в небе - пьяных голубей
фальшивый жемчуг в глицерине,
в заливе наших бьют ключи,
трепещут рифмы на кукане,
для ослепительной ничьи
добро должно быть с Мураками,
лафа свободному стиху,
его подружкам, а могли бы
в тройную угодить уху,
как нецелованные рыбы,
что на базаре за пятак
продаст пацан в рубашке рваной,
и, спрятав денежку, никак
кулак не вынет из кармана.
