Тарханкутский метеорит

НА ПОЛУБЛАТНОМ

                                               

                                                ( ц и к л )

 

Вопли критиков стихли

и хочу без прикрас

выдать к полночи стих ли,

мемуары ль, рассказ.

 

Честно, коротко, сжато,

без кивков, мол, потом,

без бравады и мата.

Да.  На полублатном!

 

Да. Жаргон не в новинку,

он лечебен, как йод,

как щавель, что кислинку

пресноте придаёт.

 

Ненавижу лощёных,

а противней всего,

что в писаниях оных

нет лица своего.

 

Патриоты, мать вашу,

лишь властям бы польстить,

а баланду и кашу

стыдно в строки пустить?

 

Всё сюсюкают, ноют,

к славе лезут гурьбой,

я воспитан иною

жизнью и литсредой.

 

Цену знающий слову

и полночным трудам,

Шукшина и Рубцова

никогда не предам.

 

 

Рецензия:

 

      Само название насторожило. Подумал, ну сейчас автор будет, как это с ним бывало иногда, крыть вульгарным жаргоном подлецов, негодяев и пронырливых графоманов. Но стих наоборот порадовал. Это стих - кредо. Кредо большого поэта, который "Цену знает Слову и полночным трудам" .
Ритм взят энергичный, жизнеутверждающий. Как раз в пику лощеным, в чьих писаниях "нет лица своего".
        Интересная рифма: стихли - стих ли.
        Да и про жаргон строфа веет новизной поэтических сравнений:
Да. Жаргон не в новинку,
он лечебен, как йод,
как щавель, что кислинку
пресноте придает.
        И не случайно в конце стихотворения упомянуты Шукшин и Рубцов, которые тоже ненавидели лощеных снобов и черпали свои темы, образы и мысли из самой жизни. Вспомним рубцовское:
Терпеть не могу
Разговоров на общие темы
Среди молодых,
Но уже разжиревших людей!
        Таким образом, в конце своего произведения, упоминая Рубцова и Шукшина,
Вячеслав Егиазаров дает понять с кем ему по пути, из какой он плеяды художников.

С глубоким уважением и почитанием

Птеро, Москва, Поэт, Член СРП.

 

***

 

Вакханалии стихли

и хочу без прикрас

выдать к полночи стих ли.

мемуары ль, рассказ.

 

ПРИХЛЕБАТЕЛЬ

Семейный наш уют

дни разные итожит.

Друзей не предают,

от них мы ждём того же.

 

Случалось в жизни всё!

Был гол, бывал, как денди!

Предавший друг лосьон

стал пить и вовсе сбрендил.

 

Да другом был ли он?

Лавэ водились, мани!

Бывало миллион

я тратил в ресторане.

 

Окончились лавэ!

Пришла за летом осень!

Вот и поверь молве,

что друг в беде не бросит.

 

О, одиночество!

Тиски твои тесны!

Спасало творчество,

работа, вера, сны.

 

И всё наладилось,

ел кашу пресную,

жизнь всё же ради нас

бывает честною.

 

Быт был порою крут,

порою суженый,

семейный наш уют

вполне заслуженный.

 

Да что о грустном я?

Остыли бед угли.

Мне верные друзья

подняться помогли.

 

А тот, что пил лосьон,

винился, лез в приятели,

нет, не был другом он,

был прихлебателем…

 

НЕ ДО САНТИМЕНТОВ

 

Сюсюкать не терплю,
льстецов не уважаю,
над строчками корплю, -
суровый стих рожаю.

Глагольным рифмам я
не враг, люблю их силу,
когда пошла струя,
когда все мысли в жилу.

 

Альбомные стишки –

тьфу! – на тусовках модных,

когда урчат кишки

бездомных и голодных.

Сентиментальность мне
претит.… Среди агентов
живу в такой стране,
где не до сантиментов.

 

Не до слащавых слов,

елейных! – слышишь, дурра? –

когда плодит ослов

опять номенклатура.

Плывёт в ночи луна,
смешно кричать ей: – Стой же!..
Строка, словно волна,
бежит вослед такой же.

Но в море чувств моих
всего ценней минута,
когда суровый стих
оттаивает будто…

ТАРХАНКУТСКИЙ   МЕТЕОРИТ

Тарханкут полонил чисто скифскою аурой нас,

из кипчакских колодцев поил в этом зное стихи я;

две палатки над бухтой такой отражал плексиглас,

что казалась немыслимой водная эта стихия.

 

Серебрился ковыль, и полынью пропах каждый шаг,

к Донузлаву тянулись бакланы колонной, как зеки;

здесь стояли ребята покруче, чем мы, на ушах

в городище отрытом, где жили античные греки.

 

Мифов крымских вино опьяняло сильней, чем портвейн,

мимо древних курганов вела полевая дорога;

может, правда, что Бродского выучил лирике Рейн,

да не верится что-то, поэзия – всё же от Бога.

 

Здесь поэзией грезят холмы все в бескрайней степи,

под парящим орлом сам себя ощущаешь мишенью,

и как, солнце нещадное, в полдень ты нас не слепи,

серебристого лоха посадки укроют нас тенью.

 

Тарханкутский маяк, бухта Грёз, поворот на Атлеш;

здесь каких не встречали мы самых прославленных асов!

О, подводной охотой хоть пару часов нас потешь,

дай смекалкой поспорить с матёрым вождём пиленгасов!..

 

Средь античных руин то рапаны в песке, то калкан,

воду выльешь из маски, посмотришь в безбрежные дали,

в расхрустальной воде тень скользит моя, как дельтаплан,

и пугает, пасущихся здесь, одиноких кефалей.

 

Краб спешит по песку, где в засаде шипастый калкан

затаился, а я к ним ныряю, не мешкая, с ходу:

краснолапые чайки, как будто танцуют канкан,

так в овражке старательно топчутся возле отходов.

 

Светка с Ольгой на пляже собрали дровец для костра,

притащили весло – зимних штормов следы и примета;

то, что есть браконьеры, нам череп сказал осетра,

он валялся в бурьяне средь банок и рваных пакетов.

 

В небе звёзды с кулак; бухта дышит, вздыхает, молчит;

в сердце строки теснятся, потрясные образы, темы;

и когда пролетает над полночью метеорит,

загадать успеваем желанья заветные все мы…

 

 

 

Вячеслав Егиазаров, 2020

Сертификат Поэзия.ру: серия 1417 № 156107 от 14.08.2020

1 | 0 | 497 | 19.04.2024. 07:58:33

Произведение оценили (+): ["Сергей Погодаев"]

Произведение оценили (-): []