Кажется, понимаю,

зачем увлекает ввысь

непрошенная, немая,

неуловимая мысль.

То она дикой стаей

лебедежуравлей

летает, не подлетая

на выстрел, среди полей.

А то, притворясь убитой,

как в тире, вниз головой

на солнечном сталактите

повиснет передо мной.

Укусит летучей мышью -

я вздрогну – исчезнет вновь…

А после, ночною тишью,

вернётся. И выпьет кровь.