Ты не вейся, чёрный ворон,

                          Над моею головой!

                          Ты добычи не дождёшься,

                          Я солдат ещё живой!

 

Что ворон? И чёрный, и нищий,

бедовой земли уголёк.

Всю жизнь над полями он рыщет,

чтоб высмотреть пищи кусок.

 

Да что там! И косточке рад он -

несёт драгоценную кладь

и мне непременно подкаркнет,

рискуя добро потерять.

 

Рукой помашу бедолаге -

пусты и поля, и село,

а он против ветра в отваге

тяжёлое держит крыло.

 

Из песни не выкинешь слога -

не нам закрывать эту дверь.

Тот ворон, печальный и строгий,

оплакивал землю потерь.

 

Оттуда пошло, что с бедою

связал его русский язык -

она как пошла лебедою

да к самому сердцу впритык.

 

Я помню из детских рассказов

той дедовской смутной поры -

На Воронах, чёрных, безглазых,

пахали народ упыри.

 

И страшно мне было, ребёнку,

услышать тяжёлый, глухой

на пыльной дорожной щебёнке

тот грохот его роковой.