МУРАВЕЙ

Оттого, что Земля – это суша всего лишь на треть,
то на этой земле не отыщешь нетронутой дали,
исходи, обыщи её всю, можешь хоть умереть –
и тебя закопают туда, где недавно копали.

 Оттого, что слова – это крошки словесной земли,

за словцом, муравьём, шестилапым себе конфидентом,

по весне снаряжаешь один за другим корабли

к многотомным, промытым насквозь словарей̆ континентам,

а зимой, роя чёрное в белом, под утро сипишь,
увязаешь в словесных торосах, дымишь, как бульдозер,
и заносит, заносит, что в снежном пространстве степи,
ты в ночи, борозду к борозде добавляя, сморозил.

Заржавелый̆ стоишь, тишиной делишь год пополам,
паруса полушарий обвиснут, как уши собаки -
ждёшь весны, чтобы снова под утро манили слова,
что сбежали зимой, разбросав по строкам препинаки.

Вновь прибывших из снов и с дождём, муравьиным стежком

по стенам, с кораблей, из-за плинтуса кверху, по ножке –
всех на стол! всех на лист! – чтоб сидели, шурша шепотком,
в чёрных челюстях смысла слюнявя корявые крошки -

и давай теперь слушай шершавый глухой голосок!
Ты, толмач не рифмующих млекопитающих тварей̆,
отвечаешь согласным звучанием будущих строк
муравейника, что собирался с твоих полушарий.

И в какой̆-то момент, шаг за шагом, строка за строкой̆,
сочетав разногласия в утреннем свежем рассудке,
выдвигается четверостишьями праздничный̆ строй,
заполняя прорехи и сглаживая промежутки.

Не без хрипа строка выползает сквозь трещину рта 
как из чёрной̆ щели, что неровно прогрызла
Муравьиная Муза, что где-то в тебе заперта - 

разрывая пером снежно-белую корку листа

и ровняя дорожки полоской̆ бинта,

погоняет строку муравьёв сладкой плёткою смысла.