Я никак не могу привыкнуть к глазам,
которые ищут мою душу
и радуются, увидев ее в неловких движениях
или в нарушенных пропорциях тела.
Тогда я поворачиваюсь к ним профилем,
чтобы легче было провести связь между тем,
что называется внутренним миром,
и крупной горбинкой носа,
его длиной, линией подбородка и бровей.
Ушные раковины ничего не говорят о притязаниях души,
поэтому они переводят взгляд на рельефы тела
и радостно обнаруживают, что их души
несомненно светлее и краше,
потому что моя ширина бедер
бросает такую же большую тень
на мои мысли и чувства,
как и несовпадение идеала длинных ног
и колеблющейся шеи
с моими видимыми параметрами.
К тем, кто так истово ищет растекания души
по материи и радостно находит соответствия,
я поворачиваюсь спиной
потому что гармония нижнего бюста
с моими пожеланиями им
в этом случае совпадает идеально.