Марьяж
Разрычались тигры лобной доли -
это что за цирк из тупика,
коротаем игры доброй воли
картами краплёными пока,
зачитавшись мыслями чужими
вспоминаю сплав по Колыме,
и глазам усталым при нажиме
тесно, будто тесто в голове,
на меня валеты все похожи,
только даму в масть не нахожу,
как горячий воск течёт по коже,
водка в бархат пива - по ножу,
аисты творят венец терновый,
утренний в телятнике восторг,
и горит зарёю Ивановой
Машенькой зарёванный восток.
Честный дацан Амарсане Улзытуеву
Чайник во Внукове брось на плиту,
делай зарядку, с прицелом на лето,
или же в аэро чтобы порту
скромную девушку встретить с Пхукета,
старый, как мир, ноутбук в рюкзаке,
там из руды добывается стронций,
козье копытце, чекушка сакэ -
риск невзначай превратиться в японца,
добрая песенка про Сахалин -
в рифмах и нотах легко маракуя,
где-то на стыках души сохранил
и напеваешь родную такую,
кормится звёздами ночь на весу,
в облаке пены шампанской, однако,
в кружку с трудом перельём колбасу,
чтоб не попасть в переплёт «доширака»,
время утёсы глотает живьём,
племя людей окисляется быстро -
всякому пламени туго с жильём
для возгорания, скажем, под Истрой.
Держибабель
Осень простудилась и слегла,
всюду камуфляж полотен Климта,
континент - из битого стекла,
контурная карта тоже бита,
избежать никак краплёных схем,
вмятин от приклада карабина,
на алиэкспрессе знают с кем
прилетит посылка из Харбина,
добрые друзья не вяжут лык,
сальвадор по-прежнему альденте,
хоть барана жалко на шашлык -
терпим до последнего клиента,
прижимаясь к взлётной полосе,
зебра обрывается над бездной,
будущему празднику не все
твари одинаково полезны,
выживших накажут в новостях,
пусть они, забыв во что ввязались,
огребут фейсвзбучку за пустяк
в ленте, воспалённой, как физалис,
а тому, кто крылья разминал,
яйцами в курятнике обижен,
из фанеры новый терминал
гопники сколотят под Парижем.
Пять утра
Всё начинается с малого,
если не будет сюрприза,
цифра не дружит с аналогом,
как с головой телевизор,
в серости рыхлого, талого -
майского солнца замашки,
если с утра не поймал его -
чай остывает в скучашке,
пьёшь холодильник из горлышка,
по полу скачешь по крошкам
высохших яблочных зёрнышек,
делая пальцы картошкой.
