На столе стоит посуда:

рюмки, супница, тарелки.

Будем уходить отсюда

по наитию, по стрелке.

Слёз невидимые льдинки –

не расплакаться истошно.

Вот и кончились поминки

по непрожитому в прошлом.

И на влажные ресницы

еле видимым намёком

лампы жёлтый свет струится

в настоящем – одиноком.

Говорить о том, что будет

очень просто и не громко,

потому что всё остудит

ветер, дождик и позёмка.

В коридорах одиночеств

стрелки выведены мелом,

и плывут больные ночи

и гуляют девы в белом.

И качает занавески

ночь в серебряной вуали,

где мерцаний звёздных всплески

глазом видимы едва ли.