Нераспустившейся сирени

синели гроздья.

Я шла по каменным ступеням

незваной гостьей.

Вверх уплывало облаками

цветенье вишен,

А снизу, прямо под ногами,

лепились крыши.

Там, где вчера в сугробе снежном

всё утопало,

Смотрели пристально и нежно

глаза фиалок.

Моё вторжение и робость

гора прощала,

И всю весеннюю огромность

в себя вмещала.

Прорвавшись сквозь свои границы

дожди, метели,

Я стала крошечной частицей

того апреля.