Февраль мне говорит: засни!

И я рукой стираю дни,

как паутину сна – с лица.

Но нет, но нет зиме конца.

Она стара, слепа, хитра,

безжалостны её ветра:

не тело мёрзнет, а душа, –

февраль нас мучает спеша.

И тем неистовее он,

что понимает – обречён.

В его метелях стынет – речь,

он будто хочет там сберечь

слова, уснувшие во льду –

все радости и всю беду…

Но я сквозь сон к тебе иду,

как в летаргическом бреду.

Я продираюсь вопреки:

сквозь вихрей снежные полки,

торосы времени-реки

на подсознанья огоньки.

На голос, падающий в снег,

как наугад бросаюсь в бег.

Сбиваясь с ног позу ползком, –

и слов, и мыслей снежный ком…

Короткий месяц – злой малыш,

ты не по-детски так шалишь.

… Но знать откуда февралю,

о том, что я тебя люблю.