* * *

Ночь за окном. Не видны поразившие утром

лужи на каждом углу и безжизненный цвет

серых небес, отдающих слегка перламутром –

зимний пейзаж, неприглядней которого нет.

В этом краю, позабывшем давно о сугробах,

«Tombe la neige» печально поёт Адамо,

льёт нескончаемый дождь от рожденья до гроба,

да и за гробом не лучше. Погода – дерьмо,

если судить с точки зрения великоросса,

я ж – малоросс, приручённый сибирской зимой.

Сон сквозь замочную скважину входит без спроса,

тихо дурманит и гонит куда-то домой.

Господи, знать бы, в каком направлении дом мой!

Взглядом обшаришь дождями промытую даль –

что ностальгия сулит мизантропу седому?

Сядешь в машину, но лень надавить на педаль.

Спишь и нутром понимаешь – не в климате счастье.

Всё преходяще – и солнце, и снег, и сугроб.

Вечны лишь Бог, пара-тройка стихов и отчасти

животворящие свойства девичьих утроб.