Ворон

Я с вороном дружу. У нас свои дела.

Он гнёзда сторожит, что на краю оврага,

а я в пруду напротив дёргаю бодягу.

И каждый бережёт  свои права.

Он одиночка - в стае не живёт.

Не попрошайка. Голод терпит гордо.

Его медлительный задумчивый полёт

напоминает осторожность волка.

Другие птицы есть, что заполняют двор,-

еды для них всегда здесь изобилье,

и всё-таки толкутся, сыплют сор.

Что движет ими: жадность иль бессилье?

Бывает, ссорятся. Дерутся иногда.

Величественный ворон - никогда.

Он вечно в стороне, всегда один-

своих полей суровый господин.

 

Он звука лишнего напрасно не проронит.

С подругою своей порой летают врозь,

но всё-таки на близком расстоянье,

чтоб местность обозреть своим вниманьем.

Незначащее видят как бы вскользь:

И шумный двор, и происки вороньи.

Его боятся люди, как котов сверхчёрных,

уродливых, с их точки зренья, жаб.

Считают их на магию способных,

иль безобразья облик им придав.

 

Когда-то в Скандинавии суровой

считался он особым существом,

Средь птиц являясь чудо - божеством.

И сам великий Один обожествлял его,

из множеств выделяя одного.

Так в  их легендах повествует Слово -

изящно и по-своему сурово.

Бывало, бог один

блестящим вороном парил среди равнин

как призрак мудрости и непреклонной воли,

 довольствуясь  особой этой ролью.

 

Мне в вороне созвучно постоянство

и поведенья своеобразный шарм:

 он уважение внушал своим убранством,

и никогда не шастал по кустам.

Сначала я (стереотип мышленья)

его боялась. Крик его гортанный,

особенно над самой головой,

пугал меня внезапностью нежданной.

Он птицей был свободного паренья,

готовой иль к  защите, или к мщенью.

Вот-вот, казалось, ринется он в бой,

свои пенаты защитив собой.

 

Руками отбиваясь от беды,

я убегала с пыльной борозды.

Престранным я ему казалась существом

и действия мои, наверно, тоже.

Он голос напрягал, стращал всерьёз -

ведь жизнь для нас - лишь скопище угроз.

А мир, хоть и худой, казался нам дороже:

ни тот и ни другой не лезли вон из кожи.

И всё-таки  пугали мы друг друга - два врага-

чуть что готовые удариться в бега.

Он громко каркал и кружил над домом,

как головня, над пламенем зелёным.

 

Но пожалела я его однажды, той зимой,

когда снега покрыли даже крохи пищи,

бурьян сухой и поля пепелище.

Раздумывая над судьбой его лихой,

Я не спешила в тёплый домик свой.

Ему еду на пашню принесла.

Кто знает, может, тем его спасла.

Зима была и снежной, и суровой-

беда тому, кто без еды и крова.

 

С тех пор мой враг заметно изменился.

Меня, быть может, принял за свою,

тем более -  живём мы на краю.

И люди здесь встречаются нечасто,

что вовсе не считаем мы несчастьем.

И всяк из нас с судьбой своей смирился.

Не сразу он нас  дружбой одарил,

Но постепенно взмах его широких крыл

к земле приблизился, а  крики стали реже,

И в них не слышался призыв его мятежный.

 

Средь осторожных, обделённых птиц

 меня он выделил, не знаю почему:

опасность не сулила иль тюрьму?

И тихо так, над садом пролетая,

Уж издали собрата узнавая,

курлыкал, как журавль.

Ну что-то вроде полосканья горла:

пью и пью…

Так нежность выражал он мне  свою.

А я ему вослед: "Здорово, брат!

Ну, как сегодня: беден иль богат?"

Так и живём - два одиноких друга вроде…

И по одной летаем мы дороге.

Вера Тугова, 2019

Сертификат Поэзия.ру: серия 2017 № 140701 от 31.01.2019

0 | 0 | 673 | 27.04.2024. 04:44:54

Произведение оценили (+): ["Ицхак Скородинский", "Нина Пьянкова"]

Произведение оценили (-): []