***

Пополудни тоска пластилиновых лужиц.

На картонке забытой расплывчатый ужас.

Растекались творенья, нелепые твари.

Солнце их настигало, они умирали.

Восставали из мертвых в спасительной тени,

Под листвой беспокойной раскидистой вишни.

И во мне прорастали зачатки сомнений,

Я трехлетний

 и сам был отчасти излишним.

Я лепил быстроногих двуногих собак.

Пластилин и себя оживлял кое-как.

Без товарищей бойких, один,

Без игрушек.

Только бог надо мной,

жесткосердый и жгучий.

А потом устный счёт –

вечность плюс бесконечность

обучался людьми, разбивался на слоги.

И открылась всеобщая дней быстротечность,

И первичная правда – собаки двуноги.