Круги

Вам кажется: другой я?

Любой из нас — другой.

Мы все чуть-чуть изгои

под Вольтовой дугой.

Ночами рифмы лупят

по млеющему лбу,

развариваем глупость

брюзжанья бледных бук.

По солнечному лучику,

по лучику Луны

бегут напропалую

дурные наши сны.

Сон первый.

Это не для нервных!

Только один раз!

Для вас - и напоказ!

Мне снится сон:

тяжелый слон.

И ходит он туды-сюды,

а где прошел — следы, следы...

Вот хижина... Шарах - и в прах!

И слышится мне «топ!» и «ах!»

в его стопах, в его стопах.

Деревья были - хобот сгреб.

А рядом два осколка грез:

один — Ее, другой — Его...

Тот-топ - и нету ничего.

Где слон прошел — следы, следы!

А в лунках лужицы воды.

Тот-топ-топ-топ,

топ-топ-топ-топ!

Где истоптал — потоп,

ПОТОП!

Разлились Каспий и Кариб...

А слон уже не слон, а... гриб.

Вот странный сон:

Мне снился слон,

а он не слон, он — шампиньон.

А кто-то водку пьет в розлИв,

ему грибков не принесли.

Сон второй.

Просмотрел? - Герой!

Смысл настоящий

слов «сыграть в ящик».

По антеевым антенам,

подпирая звездопад,

к одноглазым Полифемам

телеволны шелестят.

А в плену у Полифема

хитроумный Одиссей

(он вчера на свиноферме

стибрил сотню поросей).

Сей

герой воспет Гомером,

грех воздать ему хулу.

Он сирен прослушал в меру -

в героическом тылу.

Был привязан? Это точно:

к юбке - четверным узлом.

Не ему первоисточник

посвящает пару слов:

«Вечная память!»

Но под оком Полифема

и под чувственные стоны

наш хозяин свинофермы

обрюхатил Персефону.

И в угоду великанам,

поселившимся в домах,

он сыночка (как пикантно!)

называет Телемах.

Теле-пере-меле-визор,

полифильмовый провизор!

Потребитель передач

любит нежно пострадать.

Любит видеть Одиссей

новости планеты всей:

про Нью-Йорк, Москву и Рим...

Теле-пере-пилигрим.

Между Сциллой и Харибдой,

куннилингус избежав,

Он и телом, и харизмой

на диване возлежал,

яростно смотрел футбол.

Крайний правый, ну-ка... Гол!

Мяч влетает сквозь экран,

в шрамах от зашитых ран.

Мяч растет, растет, растет...

Вот - и дерево цветет!

Вот — вода, наверно — Волга,

океан, какие волны!

Небо, солнце... Как знакомо!

Вот — Итака, значит — дома!..

Одиссей в родной Итаке.

Сон окончен мой, не так ли?

Будний день, пашу и сею,

а плодятся одиссеи.

Сон третий

Бог шельму метит.

Чуть зазевался –

уже в медкарете.

Мне снится танцплощадка -

большой гончарный круг,

в музоне беспощадном

сплетенье ног и рук.

Формуйтесь друг об друга

горшки и кувшины!

Но кто-то вдруг обруган,

разбит... Какие сны!

А ну-ка, кто покрепче –

сшибаются горшки,

летят под биты рэпа

по кругу черепки.

Четырнадцать прожженных

раздавят одного.

Дави его, пижона!

Дави, дави его!

На людной магистрали,

под ртутный перепляс

лежите вы, израненый,

горшки тиранят вас.

Горшки пустопорожние

по молодости лет.

А все ж дадут по роже,

в живот воткнут стилет.

Горшки — как аномалия?

Горшки — анахронизм?

Мы разве понимаем их

и разве нам до них?

Мне снится, что о космосе

я стряпаю стишки.

Но в строй словесной косности

врываются горшки:

«Нас в школе понапичкали

великими людьми,

а надо бы — обычными,

такими же, как мы.

В нас жило ожидание

магической судьбы,

но наши божьи данные -

для заводской трубы.

Мечтали о талантах,

но спала пелена,

и впереди зарплата,

бутылка и жена.

Конечно, мы банкроты

среди фарта и ума.

Так ждите нашу кроткость

за ставнями в домах!

Заставит плазму физик

выть в синхрофазатроне;

а мы его унизим -

поднимем и уроним.

Колдует над компьютером

умна, как сатана;

а мы ее попутаем -

и сосчитает нас.

Хотите на сосватать?

Ведите под закон.

А хватит ли ухватов

на мириад горшков?

Ваятели увечий

и мы считаем дни,

когда все человечество

окажется в тени.

Такое понаделают

те, кто сейчас горазд

на самоутверждение

горшков без гончара!»

Я вновь гляжу павлином,

на день приободрясь:

без гончара-то глина -

всего лишь только грязь.

Разговор первый

Жаль мне ваши нервы.

Только один раз...

И на Кавказ.

Всем, кто за соблюдение

правил пробуждения.

А с моем диване спираль.

У нее призвание — выпирать.

Ляжешь, и упрется

в позвонок,

не поймет упреков

- не дано.

Нет, ее не вправить,

и пора

сразу всем спиралям

выпирать.

Выпирайте, милые,

вам пора!

Столько лет томимые -

на ура!

Все скопленной силою,

словно вздох.

Силою отсиженных

здесь задов.

Как вы не узнали

этот звук?

А спираль в анале

доктора наук.

Доктор философских?

Не беда:

свиснет сквозь кальсоны -

и туда!

Он от боли в панике

определит,

что и телепатия -

материализм.

Все по диалектике,

по спирали...

Вот бы в ваши лекции

ваши раны.

Сколь бы цитат вы

не спирали,

Впился вам в простату

край спирали.

На краю, на краешке,

как сюрприз,

выпрыгнул из ящика

и ори.

Ты ори: «Да здравствует

этот рай!»

А не то поддаст тебе

вновь спираль.

А она разжатая

до предела,

а ее стяжатели

не у дела.

И летят ракеты

по спирали,

и по всей планете

гонки, ралли

по спирали. По спирали!

По одноколейке

мы летим все выше.

Ах, не околеть бы! -

только и услышишь. -

Посидеть в тиши бы...

Не даете.

Люди мы? Машины!

Мы спиралелеты.

Кто отстал — тот канул.

Тех стирали

стиснутых витками

на спирали.

«Топливо машинам!»

Кроме атмосферы,

мы сжигаем жизни

мезозойской эры.

И мечтаем: только бы

на витке ошибок

нам не стать бы топливом

для машин фашизма...

Лет наш по спирали -

птицы пред грозой.

Только бы не стали

сами мезозоем.

Доктор держит копчик:

поза — руки сзади.

Как же нам знакома

Уйма важных задниц!

Доктор мыслит чинно

в сладостной нирване...

Плотником починена

спираль в его диване.

Разговор второй

Прослушал — герой!

На телемосту

разводим мечту.

Прими свое призвание,

оттяпай свой аршин,

включись в соревнование

общественных машин.

Прогнозы футурологов

затронули едва ль

твое Движенье Броуна,

похожее на вальс.

Крутись, как шестеренка

в коробке передач.

Ну, что же тут мудреного? -

Крутись туда-сюда.

Крутись, воспринимая

вращательный момент,

мой миллиардно-малый

машинный элемент.

Врашайтесь инженеры,

турбины громких ГЭС...

Машинная химера -

общественный прогресс.

Горшки среди ристалищ

круги свои найдут.

Но кто гончар их: Сталин?

Адольф? Мао-цзе-дун?

Кто основоположник,

чьим верите словам,

что для пустопорожних

вращаемся — для вас?

В каких организациях

вы большинством решили,

что вся цивилизация

вращается в машинах?

В каких? - Уже не важно!

Сейчас мы ощутили,

что некуда деваться:

измерены в тротиле.

Вращайтесь Одиссеи

в кругу своих Итак.

Легко вам за спасенье

погибших почитать.

На привязи в невадах

слоны топ-топ, топ-топ.

Пока их приковали.

Отпустим их — потоп!

Во чье увековечие

служить такой беде,

чтоб стало человечество

кругами на воде?...

Разговор третий

Да здравствуют йети!

Все шансы их встретить -

но не на этом свете.

Владимир Черноморский, 2018

Сертификат Поэзия.ру: серия 2107 № 139675 от 23.12.2018

0 | 2 | 860 | 21.11.2024. 17:09:16

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []