Теодор Рётке. В тёмное время (2 варианта)

1 вариант_

Глаз начинает видеть в темноте,

Ночная мгла встречает тень мою;

Вот лес, где эха голоса поют –

Я бог природы, плачущий в кусте.

Живу меж цаплею и корольком,

Тут и холмов зверьё и змеям дом.

 

Безумство – не величие ль души

Во вздоре обстоятельств? День в огне!

Известна чистота печали мне

И тень моя пригвождена в тиши

К стене средь скал, – пещера иль тропа?

Вот моя кромка – всё, что накропал.

 

Устойчив шторм эпистолярных тем!

Ночное пенье птиц, луна и кровь,

И среди дня приходит полночь вновь!

А человек понять стремится, кем

Он стал, – Он смерть своя без слёз в ночи,

В сиянье света неземной свечи.

 

Но свет мой тускл, моё желанье – мрак.

Моя душа, как муха в летний зной,

Чьё «Я» из этих двух зовётся мной?

Упав, встаю, превозмогая страх.

Включён рассудок, Бог восходит в ум,

Он есть – свобода на любом ветру.

2 вариант_ 

Глазам, привыкшим, не мешает темнота,

Ночная мгла встречает мраком тень мою;

Вот лес, где эха голоса за мной поют –

Я бог природы, и рыдаю у куста.

Живу меж цаплей и пугливым корольком,

Тут и зверью с холмов приют, и змеям дом.

 

Что есть безумство, как не рыцарство души

В нелепом вздоре обстоятельств? День в огне!

Известна степень чистоты печали мне,

И тень моя пригвождена к стене в тиши.

Не то пещера там, не то петлистый путь?

Здесь мой предел – всё, что имею – моя суть.

 

Как неизменчив шторм эпистолярных тем!

Ночь заполняют стаи птиц, враздрызг луна,

А среди дня вдруг снова ночь – черным-черна.

Но человек понять стремится, стал он кем –

Он, то ли смерть своя бесслёзная в ночи,

Где всё покрыто светом неземной свечи.

 

Но свет мой тёмен, а мои желанья – мрак.

Моя душа зудит, как муха в летний зной

В окне. Чьё «Я» из этих двух зовётся мной?

Я проиграл. Но вновь встаю, отринув страх.

Рассудок в фокусе, и Бог восходит в ум,

Они едины и свободны на ветру.

-----------------------------------------------

In a dark Time. Theodore Roethke  

In a dark time, the eye begins to see,

I meet my shadow in the deepening shade;  

I hear my echo in the echoing wood—

A lord of nature weeping to a tree.

I live between the heron and the wren,  

Beasts of the hill and serpents of the den.

 

What’s madness but nobility of soul

At odds with circumstance? The day’s on fire!  

I know the purity of pure despair,

My shadow pinned against a sweating wall.  

That place among the rocks—is it a cave,  

Or winding path? The edge is what I have.

 

A steady storm of correspondences!

A night flowing with birds, a ragged moon,  

And in broad day the midnight come again!  

A man goes far to find out what he is—

Death of the self in a long, tearless night,  

All natural shapes blazing unnatural light.

 

Dark, dark my light, and darker my desire.  

My soul, like some heat-maddened summer fly,  

Keeps buzzing at the sill. Which I is I?

A fallen man, I climb out of my fear.  

The mind enters itself, and God the mind,  

And one is One, free in the tearing wind.

Константин Еремеев, поэтический перевод, 2018

Сертификат Поэзия.ру: серия 1779 № 139530 от 18.12.2018

1 | 0 | 1261 | 25.04.2024. 18:12:22

Произведение оценили (+): ["Владимир Корман"]

Произведение оценили (-): []