Жизнь тарахтит вокруг,
что одряхлевший дизель.
А сдвинуться – никак. 
Но тошно жить, скорбя. 

Поэма умерла
и можно втиснуть в тизер
весь этот ветхий мир, уставший от себя.

Великое кино течет светло и плавно,
а мы лишь лепим клип, в горячке мельтеша. 
Даю на монтаже в секунду по три плана,
и так же мельтешит внутри меня душа.

Мы дамбы залатать, где надо, не сумели -
и грязный век бурлит, со дна вздымая муть.
При чем тут времена, 
заткнитесь, пустомели.
Уже не связь времен распалась, 
но минут.

Сметаемы, пройдём, как могикане канем.
Повертимся в струе и сами станем дном.
Но лично я - 
за то, что умножал мельканье.
Как лопасти, предстал расплывчатым пятном.