Сколько в мире завес и преград!

Как постыл ты мне, мир басурманский!

Помню – двадцать столетий назад

Я попал в удивительный сад,

Но не знал, что тот сад – Гефсиманский.

Было так далеко до беды!

На краю обветшалого мира

Прямо с неба свисали плоды

Золотого, как солнце, инжира.

И не чувствуя пут и помех,

Повинуясь Высокому Плану,

Льнул к смоковнице грецкий орех

И олива склонялась к платану.

Там на фоне хрустальных небес,

Тех, что нет и светлей, и бездонней,

Появился и сразу исчез

Ангел с чашей на хрупкой ладони.

И, тончайший эфир вороша,

Покидая постылое тело,

Невесомая крошка-душа,

Коченея, почти не дыша,

У последнего тлела предела.