Будущее призрачно и зыбко

и не улыбается уже.

Вся его остатняя улыбка

где-то на небесном этаже.

Ну а как же, спросишь, остальное?

Эк тебя, родимый, занесло.

Пусть об этом знают только двое:

я и Тот, кто дарит ремесло.

Как неоперившиеся дети

будут жить нелепые стиши

где-нибудь на этом белом свете

моего пристанища души.

Будут пересвистываться птицы,

чтоб своих сородичей привлечь.

Будет жизнь, а значит будет литься

где-то человеческая речь

не в манере чувственных эротик,

но уже для сердца не в нови –

этот существительный наркотик –

слово, подлежащее любви.