Не прибран, как бомж, этот город.

Расхристанный сквер у метро

катанами ветра распорот.

Последняя ставка – зеро.

Ни строчек, ни рифмы в запасе,

чтоб встретить весну по-людски,

чтоб стал ослепительно ясен

простор полумертвой реки

и чтобы за пазухой улиц,

где жизнь –

что царевна в гробу,

глухие дворы встрепенулись,

содрали молчание с губ.

Мы дети не города-сада –

нам драться за воздух пришлось,

зимы застарелой надсада –

как в горле застрявшая кость.

Но тем, кто ни разу здесь не был,

не будет наградой, увы,

что зреет веселое небо

над мусором старой листвы.