Любви к ней нет во мне, и вот она уходит.
Её последний день кончается уже.
Мой старенький хэтчбек обут не по погоде,
Но шины поменять противится бюджет.

Всё сыро и серо. Точнее – серо, сыро.
Вселенская тоска на улицах пустых.
Вот сумасшедший дом, где я однажды вырос;
Мой первый смертный грех – зовите понятых!

Дождливая пора, проваливай, достала.
Не нужно воскрешать наивного юнца,
Которому любой подлец давил на жалость.
Теперь он повзрослел, играет пошлеца.

Не верит ни в людей, ни в лучшую погоду.
Дрейфует меж хандры и вечной скукоты.
На бестолковый труд бесцельно тратит годы,
Напрасно и грешно. А тут ещё и ты...