Хемингуэй (акростих.26)

Хотя с оружием проститься и пришлось,

Едва ли он нашёл себе покоя, –

Морских объятий, как и нежность, так и злость

Изведала душа его с лихвою.

Но, кончена сиеста, – шепчут губы.

Глаз синева. А в стариковской бороде

Улыбка прячется. Зовёт родная Куба:

ЭЙ, ты... старик! ... Вернись, прошу!... Ты где?