Старик был прав, и возвращение, есть нечто

сродни нырку в никем не понятую вечность.

            В иную суть.

Что может быть самонадеянней и хуже

вхожденья в воду, в предвкушении всё ту же.

            И вдруг – заснуть.

 

Она ушла? Иль ты в отчаяньи, раздоре

уплыл в иное состоянье, время, море?...

            В чужой предел?

И потому, вся эта выспренняя нежность

ломает мир посредством обстоятельств внешних –

             вся не у дел.

 

Места всё те же, но оставшееся «вместо»

окинешь взглядом, и не требующим жеста.

            Поняв обман.

Бинокулярная диплопия ландшафта

сбивает чувство ожидаемого завтра.

            И прошлых ран.

 

Увидеть лица, имена ли на могилах

своих друзей и женщин, некогда так милых –

            озноб и дрожь.

А те, кто живы – отдалённо лишь похожи

на день, где ты прошёл нечаянным прохожим.

            Как тихий дождь.

 

Всё больше слушаешь, а сам всё больше – молча.

Из жизни ягод на ладони только волчья.

            И вся – тебе.

Последней скудною от прожитого горстью

смочить гортань себе – непрошенному гостю,

            своей судьбе.