По пятницам в ближайшем парке

играют джаз и буги-вуги;

под конопляные огарки

тусят кенты и их подруги.

Конец недели. Можно громко

врубить гитары и «отъехать»;

метёт июньская позёмка

клубы развязанного смеха.

На сцене бэнд играет регги,

и голос, как у Боба Марли

поёт о белом, сладком снеге,

засушенном в седую марлю.

Поёт о мире в этом мире,

поёт и сам того не знает,

что дважды два всегда четыре,

а где-то «птичка вылетает».

Фотограф щёлкает, кивая, –

какая разница, что снято?

Фонарь? Аптека? Street ночная?

Мы тоже были там когда-то...

Искали дурь, сосали пиво

в похожем пятничном закате;

И всё прошло так торопливо –

на Невском... или на Арбате...

...

По вечерам над кабаками

тлетворный дух исходит соком;

поэт стихи читает даме

в краю и времени далёком.

Плывёт луна, себе мерещась

во тьму заброшенным софитом.

А память утекает в вечность,

усталым днём.

     Уже забытым.