Как ни крути, приходит всё к концу:

Дороги, отношения ли, фильмы...

Ещё вчера абстрактному лицу

Вполне хватало воли быть всесильным,

Повелевая челяди: "Танцуй!"

Простым нажатьем клавиш на мобильном.

 

Затем случился резкий поворот,

Никем не предрекаемый к тому же:

Вдруг кризиса зловещий вездеход

На свой манер весь быт переутюжил,

Похоронив мечты в гробах забот,

Затягивая пояса потуже.

 

И в новом мире, сером и пустом,

Где всё былое потеряло ценность,

Лицо училось думать о простом,

Ценить любовь, покой и откровенность,

Не в силах больше совладать с хлыстом,

Переходя на пряник постепенно.

 

Потом пришло отчаянье. Оно

В себе таило вакуум и холод.

Но рыба ищет илистое дно,

От грозного спасаясь произвола

Седой зимы. Так стали суждено,

Чтоб стать прочней, пустить себя под молот.

 

И сердце устаканилось с душой,

Желание – с возможностью, реальность

Перенеся изгиб очередной,

С фантазией смешалась гениально,

И вопль безмолвный загасила свой

Под маскою какой-то театральной.

 

Теперь, по завершенью трансформаций,

Лицо скучает, сидя у окна,

Глядит на пробуждение акаций

От зимнего томительного сна,

Не отвергая временных простраций,

Блаженно шепчет в никуда: "Весна..."

 

И нет обид, проклятий, огорчений,

Ничто теперь не мучит, не болит,

Один закат разлившись, широченен,

Заслуживает вздохов и молитв,

А череда прекраснейших мгновений

Искрит над ним стихами, как болид.