Я хлебнул из ручья,
и настой старогоднего сена
мне порезал гортань,
словно летом одной из осок.

Вдруг из чащи, рыча,
вышел зверь с бородой по колено
и пронёс мимо рта,
опрометчиво метясь в сосок.

Я слегка охренел.
Ибо прежде подобное видел
только в сказках у Пушкина
и на экра, нах, страны.

Зверь же дал лапу мне.
В связи с тем, я его не обидел
и плеснул нам по кружке, нах,
из ручья новой годной весны.