Та, что распутной девкою была,
  на плоть свою стараясь взять немало,
  в расцвете лет, в канаве умерла,
  а на холсте веков бессмертной стала.

  Да не блудницей грязной, а святой,
  из чистых струй в наряде белом выйдя,
  мир ослепив невинной красотой...
  Такой её, один художник видел,

  когда в объятьях ангела уснул...
  В чудесном сне, на жизнь в раю, похожем,
  он Богу сердце настежь распахнул,
  и был клеймён навеки даром божьим.