Фонари

                               Мандельштаму

…я читал илиаду под шелест света;
ночь была коротка, тепла, тиха.

Разум желал продолжений стиха,
кружения музы слепого поэта.

И греческий берег мерцал вдали,
и город вздымался подобно вулкану,

и шли корабли. И шли корабли
к востоку, который вознесся – и канул.

…бреду через сумрак навстречу бездне,
киваю на пятна – фонарный сонм

греет щербатую тьму в унисон
светилу, вползающему в поднебесье.

А свет фонарей из балтийских гроз –
угасал по утру. И парад, столбами

удлиняя конторы, вокзалы, бани,
вместе с тенью их уменьшался, рос,

наконец, исчезал, что строптивый жених
перед загсом… (увы – VITA NOVA);

впрочем, дворцов, где союз - основа, –
до обидного мало. Кумирен же, их –

напротив, – с избытком. И вот, огни –
запасной ориентир для чужих бессонниц,

прирастают ночною подсветкой звонниц –
что тихо и просто. Тогда они

обращают накал и свеченье газа
на транспорт, асфальт, на торцы домов,

избегая восторженной влаги глаза,
сухого расчета людских умов,

стекая лучами во двор. Моим
доверяя словам, может быть, вернее,

чем клятвам в подъезде, цветам на окне и
апостолам веры – на чем стоим.

Так было. Так есть. Этим утренним часом
они превращают созвездья в дым,

и так остаются – ко всем безучастным,
входя своим светом в дома, в сады.

Но даже недвижно, лицо церквей
разбавляя расплывчатой светлой охрой,

окажутся между Невою и Охтой –
длиннее фонарной жизни своей.

2000

Тенников Михаил (Varuhin), 2017

Сертификат Поэзия.ру: серия 1728 № 126008 от 05.03.2017

1 | 0 | 996 | 24.12.2024. 06:19:31

Произведение оценили (+): []

Произведение оценили (-): []