Четыре заката

Наташе

-1-

Ветром полынным

Музыка. Музыка. Музыка. Нежность.
Долгий закат, как гудок парохода.
Вот и приходит моя неизбежность -
лётная, сладкая горько, погода.

Слово не всуе годится для связки -
вечер наполнен присутствием Бога.
Вечер медовый, прохладный и вязкий
перед огромною ночью Ван Гога.

Мы ведь с тобой на другое начхали.
Нам подавай на воздушной тарелке
взвар облаков - виноградником Арля,
жемчуг созвездий, не очень-то мелкий.

Девочка пела. Гитара звенела.
Пташка летала, крылом задевая
пальцы деревьев. Бродяги несмело
пили "тройной" в ожиданьи трамвая.

Как же немного для счастья мне надо -
чтоб подымались фонтанчики света
от кистеней золотых винограда
после заката и перед рассветом,

чтобы бродяги мычали и пили,
не торопясь, словно вечность и слава
пахнут клошарскою едкою пылью
и парадизом - "тройного" отрава.

Чувствовать это. Господни проценты
вырастут вечером пляской бродяжьей.
Каждый из них отзовётся Винсентом,
ветром полынным и пухом лебяжьим.

-2-

Не стоит жалеть

Не стоит жалеть, но жалею.
Не надо грустить, но грущу.
Поскольку закаты алеют.
Постольку, поскольку прощу

и холод вечерний собачий,
и весь этот космос простой
за то, что он всё-таки плачет
над взятыми им на постой.

И плач до сих пор не стихает.
Сквозь плач он со мной говорит -
не музыкой и не стихами,
а тонкой полоской зари.

Вечернею, дымною, узкой,
сказал и печали обрёк.
Сбывается зыбко и тускло
какой-то нездешний намёк.

И это уже не отпустит.
А вся-то причина лишь в том,
что нежная ниточка грусти
на небе огромном пустом.

-3-

Adflictio spiritus

Жёлтые и терпкие, как пиво,
за окном гриппуют вечера.
Может быть, ещё не раз счастливым
буду не сегодня, а вчера.

Это ведь вчерашняя забота -
быть счастливым или просто быть.
Заливает небо позолотой
уйму переулочков судьбы.

И приходит. Навсегда приходит
то, чего не зарился вернуть.
При такой томительной погоде
чем-то мятным наполняешь грудь.

Это - не свобода, не восторги.
Это - комфортабельное дно.
С этим манекены в Военторге
бесполезно пялятся в окно,

дружно демонстрируя шинели,
жирную выкармливая моль.
Всё, что мы сумели и посмели -
боль сгустить примерно на бемоль.

-4-

Желтизна

Жёлтый африканский лев заката
лёг на эти тусклые снега.
Я живу. И жизнь дороговата.
Но притом - ничуть не дорога.

Чтоб смотреть, приподнимусь с подушки.
Чтоб закат уже не там, а здесь.
Это видел умиравший Пушкин -
желтизны безрадостную спесь?

Цас Хаан, 2017

Сертификат Поэзия.ру: серия 1765 № 125350 от 07.02.2017

2 | 0 | 1163 | 17.11.2024. 19:34:07

Произведение оценили (+): ["Ольга Пахомова-Скрипалёва ", "Алексей Таманцев"]

Произведение оценили (-): []