Разворочен гранатой живот,
Я стону: «Старшина, отвернись!
Чтоб красивой запомнил…» А тот
Все бинтует кровавую слизь

И сквозь зубы – таким матерком,
Что на миг я поверю: жива!
Но краснеющий марлевый ком
Душит в горле любые слова.

Ладно, Рита, нет влаги для слез:
Жар внутри – да и времени нет,
Только сок иссеченных берез
Тихо капнул на мой пистолет.

И куском довоенного сна
Пред глазами – ребенка лицо.
Отомсти за меня, старшина!
А жив будешь – стань сыну отцом…