А
втор
Р
азделы и рубрики
Театр Сатира
Автор:
Владимир Мялин
Отдел (рубрика, жанр):
Лирика
Дата и время публикации:
06.11.2016, 15:39:42
Сертификат Поэзия.ру: серия
1319
№
123402
1.
Мушмула
В гипюровой шляпке коза-дереза
Стоит на углу – закатила глаза.
И розан меж пальцев – подарок козла,
В руке туесок, ну а в нём мушмула.
Не зря Мушмулою прозвали козу:
Сей фрукт она любит покушать порой,
И родинка есть у неё на носу,
И верный доход, и супруг дорогой.
Но любит она на углу постоять
И часик-другой созерцать этот мир,
И улочку нежно собой обаять,
И духом "Коко" переполнить эфир.
Мушмула
В гипюровой шляпке коза-дереза
Стоит на углу – закатила глаза.
И розан меж пальцев – подарок козла,
В руке туесок, ну а в нём мушмула.
Не зря Мушмулою прозвали козу:
Сей фрукт она любит покушать порой,
И родинка есть у неё на носу,
И верный доход, и супруг дорогой.
Но любит она на углу постоять
И часик-другой созерцать этот мир,
И улочку нежно собой обаять,
И духом "Коко" переполнить эфир.
2.
Бедный сатир
Не Сартр Жан-Поль, не сортир –
Не будем с яичницей путать, –
Простой козлоногий сатир
Попался в охотничьи путы.
И бился сатир молодой
Вопил, разрывая тенета...
Тут нимфе случилось одной
Пройти и увидеть всё это.
Растрогалась девушка та,
Но нечего делать – и мимо
Её проплыла нагота
Пышна для сатира – и зрима.
3.
Козлы и фонарь
В чёрной шляпе козёл молодой –
и не очень –
танцевали гавот на окраине ночи.
А потом пили водочку под фонарём.
А потом... Я не помню, что было потом.
Танцевали козлы и трясли бородами.
И всходила звезда над благими козлами.
И мутнела звезда, и бледнела луна,
а фонарь танцевал – без обеда и сна.
Уже утро давно, а фонарь не уймётся...
Вот – на небо взлетел...
И когда он вернётся?
Козлы и фонарь
В чёрной шляпе козёл молодой –
и не очень –
танцевали гавот на окраине ночи.
А потом пили водочку под фонарём.
А потом... Я не помню, что было потом.
Танцевали козлы и трясли бородами.
И всходила звезда над благими козлами.
И мутнела звезда, и бледнела луна,
а фонарь танцевал – без обеда и сна.
Уже утро давно, а фонарь не уймётся...
Вот – на небо взлетел...
И когда он вернётся?
4.
Трудолюбивый чеканщик
Чеканщик чеканил из меди чеканку,
С женою чердак обживал.
В скворечнике были: два стула, лежанка –
Матрац полосатый лежал.
На полке в углу фолианты пылились
С гравюрами давней поры.
Чеканил чеканщик, соседи не злились,
И гомон стоял детворы.
Чеканщик чеканил, но можно ли было
Чеканкой семью прокормить?
Но публика всё же чеканку любила,
И лишь не хотела платить...
Чеканил чеканщик – и утром и ночью,
И в полдень, и даже вечор.
И стены трещали фанерные очень,
И бил молоточек, востёр.
Трудолюбивый чеканщик
Чеканщик чеканил из меди чеканку,
С женою чердак обживал.
В скворечнике были: два стула, лежанка –
Матрац полосатый лежал.
На полке в углу фолианты пылились
С гравюрами давней поры.
Чеканил чеканщик, соседи не злились,
И гомон стоял детворы.
Чеканщик чеканил, но можно ли было
Чеканкой семью прокормить?
Но публика всё же чеканку любила,
И лишь не хотела платить...
Чеканил чеканщик – и утром и ночью,
И в полдень, и даже вечор.
И стены трещали фанерные очень,
И бил молоточек, востёр.
5.
В витрине салона для новобрачных
«Театр мимики и жеста».
Вечер. Пары проплывают.
За стеклом лежит невеста,
как живая, как живая.
И фата на ней и бантик,
и жених ей чёрно-белый
говорит: «принцесса, встаньте!» –
и целует то и дело.
Гроб качается витринный,
и встаёт она из гроба
уронить цветок невинный
и шиньон поправить чтобы.
В витрине салона для новобрачных
«Театр мимики и жеста».
Вечер. Пары проплывают.
За стеклом лежит невеста,
как живая, как живая.
И фата на ней и бантик,
и жених ей чёрно-белый
говорит: «принцесса, встаньте!» –
и целует то и дело.
Гроб качается витринный,
и встаёт она из гроба
уронить цветок невинный
и шиньон поправить чтобы.
6.
Несчастный трубочист
Была пастушка горяча,
был весел трубочист.
И кот мяукал и урчал,
на крышу падал лист.
Чумазый малый говорил:
«Любимая!» – и проч.
И трубы чистил и лудил,
весь чёрный, словно ночь.
Она ж с фарфоровым кнутом
и в платье дорогом –
в тот час молчала о другом,
мечтала о другом.
Чтоб был крахмальный, словно снег,
на запонку – манжет;
чтоб был он важный человек,
с иголочки одет.
Несчастный трубочист
Была пастушка горяча,
был весел трубочист.
И кот мяукал и урчал,
на крышу падал лист.
Чумазый малый говорил:
«Любимая!» – и проч.
И трубы чистил и лудил,
весь чёрный, словно ночь.
Она ж с фарфоровым кнутом
и в платье дорогом –
в тот час молчала о другом,
мечтала о другом.
Чтоб был крахмальный, словно снег,
на запонку – манжет;
чтоб был он важный человек,
с иголочки одет.
7.
Три артиста
На улочке, старой и мглистой,
Желтеет фонарная тьма.
Пируют три важных артиста,
И первый похож на сома.
И клык над губой у второго –
Ну прямо, Минос или Змей.
А третья – Сова – от Гюгова
С наклейкой во взоре: «налей!»
Пируют они – и фонарик
Укутал троих в желтизну.
И сом что-то в воздухе шарит,
И Совушку клонит ко сну.
И Змей загрустил синегубый,
И песню орёт на весь свет...
И вечер ласкает их грубый,
И вторит им, вторит поэт.
8.
Сатир и наяда
В аллеях прохлада немая
И липы, и блещет родник.
Сатир, на волынке играя,
Из мрамора выйдя, возник.
И щурясь на небо лукаво,
Ладонями лип ослеплён,
Совсем не шотландского нрава,
За нимфой волочится он.
Да только такая волынка:
Сатира младая бежит.
И ломкая, словно тростинка,
По пояс в болотце, дрожит.
Скривились шотландские лорды:
«За шкуру мерзавца – полста!»
Их взгляды и дики, и твёрды,
Мошна из оленя пуста.
Стюарт оживилась Мария:
«Была хороша я собой,
И козлища вились кривые,
Под царственной блея пятой!
Цвета королевства пятнали,
Щепали фрейлин за бока...
И щёки свои раздували,
Не лопнули рожи пока.
А лопнули – милая взгляду
Открылась Шотландии тьма...
А козлище ей: «Без наряда
Гуляет наяда! – Наяда
Во всём виновата сама!»
Сатир и наяда
В аллеях прохлада немая
И липы, и блещет родник.
Сатир, на волынке играя,
Из мрамора выйдя, возник.
И щурясь на небо лукаво,
Ладонями лип ослеплён,
Совсем не шотландского нрава,
За нимфой волочится он.
Да только такая волынка:
Сатира младая бежит.
И ломкая, словно тростинка,
По пояс в болотце, дрожит.
Скривились шотландские лорды:
«За шкуру мерзавца – полста!»
Их взгляды и дики, и твёрды,
Мошна из оленя пуста.
Стюарт оживилась Мария:
«Была хороша я собой,
И козлища вились кривые,
Под царственной блея пятой!
Цвета королевства пятнали,
Щепали фрейлин за бока...
И щёки свои раздували,
Не лопнули рожи пока.
А лопнули – милая взгляду
Открылась Шотландии тьма...
А козлище ей: «Без наряда
Гуляет наяда! – Наяда
Во всём виновата сама!»
Владимир Мялин,
2016
Сертификат Поэзия.ру: серия
1319
№
123402
от
06.11.2016
1 |
0 |
1229 |
31.03.2025. 00:21:04
Произведение оценили (+):
["Моргунова Елена"]
Произведение оценили (-):
[]
Комментариев пока нет. Приглашаем Вас прокомментировать публикацию.
