Сереже и Лизе Геворкян, и Леве Болдову

лето, когда я сгорела дотла,

ссохлось. иссякло. и сжалась до хруста

память на вещи, цвета и ветра,

сны, понимание, мысли и чувства, -

сгинуло всё. а казалась мудрей

соль на спине, и беззубо ощерясь, 

волны густых августовских кровей

нашими инями-янами грелись...

помню о вас, приносивших с собой

чистое слово и долгие речи.

разве ж мы знали тогда, что прибой...

разве ж мы ведали, что не до встречи...