Одно, теперь я знаю - точно.
(и выговорится, не могу...)
в созвездьях белых многоточий
ромашек сонных на лугу.

Рассвет для них откроет ставни
и распушит весь хоровод.
Я трепещу - перед местами
всем сердцем, где душа поет.

Ведь, что дано - не всё отнимут,
а что отнимут - не дано,
я не хочу быть кем-то кинут
молчанием - на полотно,

пока свежи и ярки краски
в ромашке белой на лугу.
Где я ещё в предсмертной маске
сказать пытаюсь... (не могу)

Ждать расстояний - пологая
(лети душа моя вперёд)
там чествуют, иль отвергают?
Сердец потухших - красный лед.

Где я люблю, люблю ромашку,
(не увядающая в мгле)
что кинул с пафосной отмашкой
у красной вазы на столе…