Чудеса пантомимы

Открывшаяся взгляду картина
застала Марселя Марсо
с занесённым над головой
топором из воздуха обухом вперёд;
мим представлял Раскольникова.

Вчера он представлял
де Голля, только над головой его
вместо топора
красовался знаменитый
генеральский картуз,
но не умозрительный,
а почти что настоящий.

Артист передвигал ногами,
оставаясь на месте;
рисовал круги и шлёпал
растопыренными ладонями,
словно наткнувшись на стекло,
которое символизировало
невидимого, но опасного
для Франции, врага...

Но речь не об этом.
Великий мим Марсель Марсо,
как и все простые смертные,
уходил на пенсию.
Он сидел в гримёрной
за рюмкой зелёного Шартрёза
и обдумывал свою
последнюю роль.
Это была роль профессора Плейшнера
из гётевского "Фауста".
Марсель шёл к ней
всё свою сознательную
и половину бессознательной жизни.

Главное было натурально
сыграть эпизод
самоубийства профессора,
когда тот прыгает
из стрельчатого окна
своей химической лаборатории.
Мим обдумывал, как с помощью
мимики и жеста
показать падение
с головокружительной высоты
средневековой башни.

В гримёрную вошёл Штирлиц
и сразу, без обиняков,
попросил датского снотворного.

Они разговорились.

Штандартенфюрер Штирлиц,
изображавший в знаменитом сериале
Татьяны Лиозновой
Вячеслава Тихонова,
за время съёмок заметно поседел
и незаметно постарел...

Волею судеб
он лично знал Плейшнера
и мог дать несколько
дельных советов,
как надо играть
этого замечательного
во всех отношениях человека.

Мог дать, но не захотел...
Получив желаемое,
он поспешно растворился
в густом прокуренном
воздухе гримёрки.

«Это провал», – подумал Марсо,
машинально прижимая к груди
орден Почётного легиона.

«Сегодня я провалюсь.
Провалюсь в сладкое небытие сна
на целых пять часов», –
подумал Штирлиц.
Спустя мгновение
он выходил из большого подъезда
маленького театра Сары Бернхарт,
что на Цветочной улице –
слева от парижского магазинчика
бернских певчих птиц.