Монологи

Дата: 21-01-2016 | 14:42:37

Мелхола


Отцовский страх лишал меня достоинства,
И с той поры огонь во мне потух.
Что проку, если мужа хвалит воинство,
Коль он, хоть и помазан, а пастух?
Могла ли я остаться безразличною
И за насмешки не пенять судьбе,
Когда раздетый царь терял величие,
Танцуя пред ковчегом при толпе?
Не оценил он ни мои старания,
Ни верности смиренной, ни любви.
Глуха во мне стена непонимания,
Пуста душа с кипящею в крови
Надменностью царей. И жить не хочется.
Улыбка навсегда ушла с лица.
За что плачу я стылым одиночеством?
За честь свою? За вечный страх отца?


Авраам

 

Любимый народ мой! Пред кем преклоняешься ты?!
Не в силах душа принимать этих идолов хилых.
Я истину знаю. Пред нею бледнеют мечты.
Дорога светла, и с нее не сверну до могилы.
О как убеждали меня, что повсюду лишь мрак!
И мерзким божкам поклоняться учили с рожденья!
Но чувствовал я, сколь они несуразны, и как
Я громко смеялся, народ, над твоим заблужденьем
И сам познавал я: отчаянны к Богу пути,
Хоть часто казалось, что истина рядом витает.
Как страстно хотелось мне Бога такого найти,
Склонясь пред которым, себя человек обретает!
Я долго искал, я упорно блуждал в темноте,
Стараясь постичь: Он - звезда ли, вода ли, мгновенье?
И лишь осознав, что един Он всегда и везде,
В душе ощутил теплоту при Его приближенье.
Я с Ним говорил! И во мне разлилась благодать.
Знать, прожил не зря. И поэтому счастлив без меры,
Уверенный в том, что и детям смогу передать
Бесценным для жизни сокровищем - Бога и веру.
А Он обещал, что моих не оставит детей,
Что свет перед ними нести никогда не устанет,
И мир весь наполнит безбрежной любовью своей.
Я верую, Господи! Пусть это сбудется! Амэн.


Ева


Да, мой милый Адам, я - всего лишь ребро.
Но оно, согласись, мой кумир,
От нежданной беды прикрывая хитро,
Защищает твой внутренний мир.
Я слегка любопытна, но те же черты
Ты в характере встретишь своем.
Я впитала душой мирозданье, а ты
Эту мудрость постигнешь умом.
Убедись: на Земле притяжения нить
Всеми силами не разорвать.
Мне достаточно чар, чтоб тебя соблазнить –
А способен ли ты устоять?
От любовных непросто избавиться пут,
Постарайся понять и принять:
Я - ребро, близ которого крылья растут
У того, кто способен летать.


Лея


Господь! Прошу Тебя помочь!
Ко мне супруг придет не скоро.
Позволь купить за мандрагоры
Любви нечаянную ночь,
Каприз, взращенный на одном:
Муж с женами не одинаков.
Зато, когда со мной Иаков,
Я забываю обо всем!
А он прикован сердцем к ней.
Несносно жить, об этом зная.
Я злую ревность ощущаю
Душой истерзанной своей,
Хотя сестру любить должна.
О как непросто быть женою!
Иаков холоден со мною,
А я желанием пьяна.
Позволь испить мне до утра
Любви душистого настоя.
Пусть одиночество ночное
Хоть раз отведает сестра.
Нет, я не враг ей. Но порой
Мне кажется, что мы - не сестры.
Поймет ли, как вдвойне непросто
Быть нелюбимою женой?
Но позабыв насмешки, страх,
Молю, Творец, вступись за Лею,
Пусть каждой черточкой своею
Муж прорастает в сыновьях.
Ты справедлив, Господь. Видать,
Ты платишь мерою за меру.
Дай мне любви его! И веру
Смогу я детям передать!


Соломон


Испробовано все: богатство, власть,
Служение и Богу, и народу.
Но никогда под этим небосводом
Меня догнавшей славе не пропасть.
Твердят: "Мудрец!" Нет, он во мне погиб,
Хотя в делах величья было много.
Прости меня, Всевышний, но и Бога
Испробовать хотел я на прогиб.
И к вере приведя немало жен,
Я с остальными был терпимым тоже,
Был справедливым. Но тогда за что же
Болезненным предчувствием сражен?
Ведь пелена с моих очей снята:
Все, что построил, рухнет в одночасье.
Как ты лукав, Творец! Здесь нету счастья!
Все в этом мире тлен и суета!


Закат Давида

 

Ты помнишь, Господи: когда я молод был,
Победы вдохновляли, жены, дети?
О как я одинок теперь на свете!
Былое вспоминать и то нет сил.
Все отдано за то, что совершил
Ошибку. Но пойми, великий Боже:
Когда б и Ты ее увидел тоже,
Уверен, что и Ты бы полюбил.
Прости меня за все, в чем виноват,
Хотя мой путь насыщен был и ярок.
Но как тяжел, Всевышний, твой подарок!
Как жалок и постыл такой закат!
Мне кажется, что лучше умереть,
Затихнуть, как мелодия напева,
Коль юная прекраснейшая дева
Ни оживить не может, ни согреть.
Скажи, я разве мог смиренно ждать,
Когда желаний полон был и молод?
О Господи! Как нестерпим твой холод!
Как бесконечна мертвая кровать!


Предчувствие

 

Склонясь над спящим мальчиком своим,
По-матерински любовалась им.
Во сне малыш держал ее за палец.
На небе сквозь ночные холода
Светила неизвестная звезда,
На сене рядом шевельнулся старец.
Он о жене молился горячо.
Внезапно посмотрел через плечо,
Спросил: "Мария, что с ним будет после?"
И, словно тьму увидев впереди,
Схватила сына, поднесла к груди
И прошептала: "Страшно мне, Иосиф!"



Рахиль


Я Иаковом избрана так, как народ избран Богом:
Всей душой и навечно. Но кто объяснит, почему
Бесконечно черна приводящая к счастью дорога?
Он желал лишь меня, но сестру подложили ему.
И теперь между ними союз по-особому прочен.
Эту нить не порвать мне: она и длинна, и крепка.
Плодовита сестра, как лоза винограда под осень,
А под сердцем моим только первенец бьется пока.
Что ни делала я: у отца терафимов стащила,
Обрела мандрагоры, чтоб сына быстрее родить.
Но привидилось мне, что хотя и люблю, и любима,
За надежду на счастье я жизнью должна заплатить.


Иезекииль


- В этих жутких костях я уже по колено увяз.
И куда ни ступлю - только хруст или стук, или лязг.
И куда ни взгляну - от костей, как от снега, светло.
Почему же, Господь, Ты считаешь, что мне повезло?
Мне от этих видений едва ли куда-то уйти.
Под ногой шевеленье, и кость прилипает к кости.
Что я должен понять, что почувствовать должен, Господь,
Видя, как этот прах облекаешь Ты в кожу и плоть?
Как сквозные ветра Твои духом наполнили их?
Они были костями, а Ты из них сделал живых?
И печальный ответ с потемневших небес прозвучал:
- Я, пока не создал вас, детей не имел и скучал.
И признаться хочу, что с тех пор, как имею детей,
Постоянно учусь к дурачью относиться добрей.
Вы мечтали опору увидеть в небесном отце,
Но для вас Я - и мать и отец - все в едином лице.
Как ругать вас за то, что бесчестье царит на земле,
Если выросли вы в непутевой, неполной семье?
Я устал укорять.
- Но, отец, как найти верный путь?
- Душу можно терять: человечья и только в ней суть.
А чтоб жизни огонь на земле никогда не угас,
Сохраняйте свой дух, как частичку Всевышнего в вас.
Не пугайтесь, прощу, всей душой неразумных любя.
К жизни вас возвращу, ибо Я уважаю себя.
А когда на земле обретете и мир вы, и храм,
Я вернусь навсегда к пристыженным и праведным вам.


Одиночество Иосифа


Когда б Ты знал, Господь, насколько жизнь тосклива!
Как трудно одолеть непониманья боль,
Предательство родных сносить и терпеливо
Им предлагать в ответ прощенье и любовь!
Я выхлебал до дна всю чашу унижений,
Хотя Твоя печать сияла на челе.
Шептались за спиной: бесспорно Божий гений
Из рабства приводил к величью на Земле.
С кем душу отогреть в семье и на чужбине?
Я не обрел друзей, поднявшись над толпой.
Ты мне дарил любовь - великую святыню.
И с нею одинок я на тропе земной!
Но вопреки всему не опускаю очи:
Немыслимых вершин достиг простой пастух.
Пусть чуждую жену зовут Царицей ночи,
Зато в сынах моих и кровь моя, и дух!

Жена Потифара


Неужто я с собой боролась мало?
С тех пор, как появился в доме он,
Я притворялась, что не замечала,
Как он красив и молод, и умен.
Давала указанья постоянно,
Как муравья работой загрузив,
Командуя, искала в нем изъяны,
А он так обольстительно учтив,
В глазах мерцают искорки живые.
О, что же ты наделала, судьба?
Я испугалась, чувствуя впервые,
Что перестала видеть в нем раба,
Что загораюсь под смущенным взглядом
В богатых комнат липкой тишине,
Мне нестерпимо мало быть с ним рядом,
Остаться жажду с ним наедине.
Не выдержала, все ему сказала.
Хочу коснуться губ, что так манят...
Но почему он выбежал из зала?!
Как он посмел ослушаться меня?!
В отчаянье одежду разрываю
И, криком изойдя, его гублю.
Коль не со мной, пусть женщины не знает
Ничтожный раб, которого люблю!


Иаков


Как свет почернел без Рахили! На Вениамина
Обиду в душе затаил я: рожденьем своим
Нить жизни ее он порвал. С обретением сына
Желанную я потерял ту, которой любим.
А в долгой ночи без Иосифа Вениамина
Лицо мне являлось сокровищем главным. Сын был
Последним подарком ее и мучений причиной,
Собою мир света и сумерек соединил.
Теперь не летать мне: дрожат от волнения крылья,
Хотя, как и прежде, ясны и доступны пути.
Он должен был стать сыном силы моей, стал бессильем,
Моим одиночеством, явленном мне во плоти.
Вот так и дышу. И душа моя рвется на части.
И видеть его не могу, и боюсь отпустить.
В нем вся моя боль и беда, и услада, и счастье.
Немыслимо горькое счастье в нем память любить.




Людмила Некрасовская, 2016

Сертификат Поэзия.ру: серия 923 № 117593 от 21.01.2016

2 | 0 | 1283 | 22.11.2024. 12:07:16

Произведение оценили (+): ["Михаил Макаров", "Олег Озарянин"]

Произведение оценили (-): []


Комментариев пока нет. Приглашаем Вас прокомментировать публикацию.