Медоносные травы жуя,
вспоминая улётные ноты,
в алюминиевом стойле Жулян
винторогие спят самолеты.

Жмёт налыгач, но тянет взглянуть,
как двоится сквозь слезы сухие
золотая высокая грудь
опрокинутой навзничь Софии.

Здесь по-прежнему дёготь в цене,
в нежном небе зияет прорехой
хуторянского рая венец -
небоскрёб с горобцами под стрехой.